Изменить

Я вновь и вновь понять пытаюсь,
Куда по жизни я иду.
Кем в жизни этой я являюсь.
Что в ней нашёл и что найду.

Я вновь и вновь понять пытаюсь.
Зачем мне жизнь дана и кем.
Лечу я вниз, иль поднимаюсь?
Зачем я нужен здесь, зачем?!

Быть может смысла в жизни нет?
И нет его в моих вопросах?
Ведь не найти на них ответ.
А в мир пришёл я, жить лишь просто?

Чтоб просто путь пройти в нём свой.
И мне его не изменить.
Ведь он назначен мне судьбой.
Решит она, как буду жить?!

Но не могу...

Маску снять нельзя ни на минуту,
Впрочем, и снимать уже нет сил,
Просто эта осень почему-то
Золотиста, так теперь красива.

Сериал про адмирала снова,
Все иначе нынче , чем тогда
Осень золотистая готова
Изменить нам время навсегда.

Мастерская времени открыта,
Вот мы путешествуем в тиши.
В те эпохи, в дали позабытые,
Где остались лоскутки души.

Здесь была ты королевой вздорной,
Здесь служанкой дерзкой, танцовщицей,
То вставала перед ним покорно,
То сбежала, вроде позабыта...

Давай, мой друг, с тобой поговорим.
У Бога не молили мы участья
В своей судьбе, за беды не корим.
Благодарим, что знаем цену счастья.

Нас закружили будничные дни.
Жаль угасает огонек надежды.
Мечтали встретить океан любви,
Попали в лжи водоворот безбрежный.

Пусть ничего вокруг не изменить,
Не выбраться из бурного потока.
Вот только б душу чистой сохранить,
И только б не уйти ко дну до срока.

Давай, мой друг, с тобой поговорим.
Нам не судить друг друга по одежде.
А разговоров...

Бог землю сотворил и создал твердь.
На день седьмой почил Господь без дела,
И было любо-дорого смотреть,
Как воинство чирикало и пело.

***

(Я не знаю как вас, а меня красота не боится
На полях среднерусской до боли родной полосы.
Вот ещё одна бабочка рядом со мною кружится,
Грациозно садясь на мои выходные трусы.

Яркий цвет лепестков городской суетой не загажен
И опасен для женских сердец как ночная свеча.
Впрочем, гостья моя, может статься, не бабочка даже,
А самец бабочковый...

Мне ангелы твои давно отпели.
Но на далеких теплых островах,
В кокосовых тропических метелях
Под щебетанье юрких южных птах,

Где пожилых, худых, усталых истин,
На жарком солнце греется артроз,
Где дворник-дождь поутру моет выси,
И душит нежно-терпкий запах роз,

Под черным-черным небом, ярко-звездным,
Пока звезда с звездою наверху,
Мне снится лес березово-морозный.
Напялив унты, шапку и доху,

И варежки, которые на шкафе...
А завтра в класс, где двойку получу.
Я твой урок...

А можешь ли довериться ты Богу?
В любом - и малом и большом, всегда?
Увы, сей путь не прост, святых дорога
И стоит непосильного труда.
Когда ты видишь: все в судьбе крушится -
Не можешь все пустить на самотек,
Ты борешься и к Богу прислониться -
Не устремляешься, считая, что не впрок.
Ты все готов лишь сам, своею силой
Предотвратить, исправить, изменить…
И мысль тебя куда б не заносила -
Готов идти и болью своей бить…
Но, если так, Бог просто устранится,
Не ищешь - Он не станет...

Бегут часы,и время жизни ход не остановить,
Ты в силах,попробуй что-то изменить в своей судьбе унылой.
В круговороте жизненных проблем мы забываем часто,
Как всходит солнце по утрам,как в бездне неба светят звезды.
Стряхни с себя всю пыль проблем,
И взор свой обрати к прекрасной вечности божественной природы.

а мне хотелось на тебясмотреть вечно.
искать ответы,уходя от ответа назад.
не молчать безответно,но узнать ускользающий взгляд,
чтоб потом изучать на небе звезды беспечно.

а мне хотелось задавать свои константы.
они для жизни так похожи невзначай.
ты заходи,попьем с тобою чай.
я выиграю финал,собрав все наши фанты.

а мне хотелось беспредел творить ночами.
никто.нигде.ничто.никем.опять.
но я замучалась надолго пропадать.
куда же только,мы с тобой не знаем сами.

а мне хотелось...

Близ Рамафаим-Цофима
При Ефремовой горе
Дело всё происходило.
Елкана в делах интима
Не имел большой гарем.

Прокормить двух жён несложно.
Феннана, из жён одна,
Вроде с рожей не бульдожьей,
Кожей гладкая, но всё же
Нелюбимая жена

Всех детей ему рожала,
Что не скажешь о другой,
Анне. Та переживала,
Что стыда не избежала,
Ведь чайлд-фри* позор большой.

То не наши ведь дурёхи,
Под влиянием чужим
Растопырившие ноги,
В пустоцвета охи-вздохи
Превратившие интим...

Стал народ роптать на Господа,
А пришельцы больше всех -
Кто нас всех накормит досыта? -
И ввели евреев в грех.

Обнаруживали прихоти
Отщепенцы пришлых масс,
И сыны за ними хныкали:
«Кто накормит мясом нас? -

Манну хаяли и плакали,
На мучной взирая мусс -
Долго смачно мы не какали,
Позабыли мяса вкус,

Что в Египте ели даром мы.
С тем, что запретил ислам,
Не согласны мы с татарами,
И в свинью есть можно нам,

Если завалить нечистую,
Освятив пред тем ножи,
Шашлыка кусочки...