Из за гор седых верхушек

В Батумский порт спустился вечер,
Надвинув тёмный капюшон
На горные вершины плечи,
И звёзд рассыпал миллион.

И под небесными огнями,
Качаясь на волне морской,
Уснули яхты с якорями
Под шелест ветра и прибой…

А утром вновь, надев корону,
Гуляет солнце по росе,
С горы ползёт к воде по склону
Зелёный мыс во всей красе...

У берега, застыв в раздумье,
Покрытый мудростью седой,
Стоит проснувшийся Батуми,
Над бирюзовою водой

Я уже отвык от холодов, Север не забыт, но так далёк,
Где горел пожар младых годов, тлеет только малый уголёк.
Там, где ветер скулы обжигал и казался бесконечным бег.
Снегом заметает пьедестал, где творил железный человек.
Павших и уставших поднимал и совсем не мыслил про износ:
«Некогда им думать про финал!»- вслед однажды кто-то произнес.
Сверху только панцирь, глубже суть, мягкий и ранимый сердцем врач,
Чтож уже назад не повернуть, под гору несётся время вскачь.
Четверть века...

Смотри на восход, как лелеет заря,
И ветер волной гонит пену.
Подняли со дна мы свои якоря,
Покинули нудную сцену.

Простились с привычными масками дня,
В нас солнце по новой вселилось.
В бездонное море мы вышли не зря,
Нам Вера надежды открылась.

Соленые брызги окрасили фон,
И радуги доброй изгибы.
С реальности серой в раскрашенный сон,
Нас гонят морские приливы.

Сменяют картины седых облаков
Нежданные черные тучи.
Нам помощью рвения сильных ветров,
Нас ветры свободе научат...

Как холодно!
Виварий стужа леденит!
Всё скованно!
В лучах заката лёд горит!
Раскованно
Мне бьёт в лицо снежинок рой.
Заснежено!
Пресыщен белой красотой.

Изломана
Души сиреневая цветь!
Разорвана
Из нежных паутинок сеть!
Застужена
Живьём в уставших жилах кровь!
Разбужена
Седая дама НЕЛЮБОВЬ!

Всё кончено!
Уйду я в тёплые края.
Растрачено!
Пора поднять мне якоря.
За тучами
Зовёт сверхновая звезда!
Пусть кручами,
Но должен я попасть туда!

Я тебя никому не отдам -
Замерзающий плакал котенок,
Умудренный не по годам,
Рыл он снег серебристый под кленом.

Навсегда я останусь с тобой,
Я спасу нас обоих от стужи,
Потому что под этой луной
Мне никто больше в мире не нужен,

Я сейчас закопаю нас в снег,
Там тепло, отогреются лапки,
Мимо быстро прошел человек,
В зимней куртке и пуховой шапке.

А потом все опять расцветет,
Будет солнце сиять над землей,
И никто никогда не поймет,
Что пришлось пережить нам с тобой.


Ты...

Нет важных вещей вне структуры и слова –
Вне класса нет вида, сказал бы Линней…
Всё кто-то измерил, и тешиться новым
Возможно, но только пришедшим извне.
В чужой парадигме искать ключ к загадке,
Оккамовской бритвой кромсать божий мир,
И быть не скупым, но достаточно кратким,
А, если гореть – как этиловый спирт!

Возможно, всё проще – семья и участок
У речки с забавным названием Стикс,
Играть в преферанс и пить водку – нечасто,
Любить многократно и деток растить…
Один раз живём...

О, мой прекрасный рыцарь
Ты голубая кровь
Как быстры твои мысли
И как твой сон глубок

Отчаянно и смело
Горят твои глаза
В далекие пределы
Опять тебя манят

О, крестоносец веры
Религии оплот
Твой плащ, и крест твой белый
От боли не спасет


В далекой Палестине
Лежит Господень гроб
Огнем и кровью смыли
Вы пыль веков с него

Пусть содрогнутся мавры
В тоске завоет мать
Идет крестовый варвар
За Веру воевать

О, убежденье силы
О, правота ума
И юношей учили
Как надо...

Помню далёкое детство,
Мамино платье из ситца,
Вальс духового оркестра -
И танцплощадка кружится.
Послевоенные годы -
Радость и горе со всеми,
И, несмотря на невзгоды -
Дружно плясали и пели.

ПРИПЕВ:
В парке сиреневый вечер,
Мало мужчин - не беда,
Кажется, жизнь будет вечной -
Живы мы будем всегда...
Девушки, ох, хохотушки -
Всё нипочём, трын-трава,
Мамины живы подружки...
Бабушка тоже жива...

Годы мелькнули стрелою,
Малый оставив задаток -
Я - с головою седою...

Боян, усталостью седой, на тризне молча восседал.
Рукой степенно, не спеша, разводы струн перебирал,
и вырывался из - под них пророчество огня, - горящий стих,
что годы грозные грядут... Но, вдруг, задумавшись, затих.

Крик чаек молнией умолк и Конязь над судьбиной встал,
и обращаясь к Старику, во гневе грозен, так сказал:
- Что ты умолк, Вещун бесстрастный, в душе поднявши ураган?
Или не зришь, что Киев Красный, стоит на горе всем врагам?


Не разомкнул уста поэт. Тотчас в удушливом...

Восходит ночь.
Лежу в траве, отравленной свинцом луны,
и слушаю реки седую повесть.
Виски осыпав млеком звездопада,
и прикасаясь к пустоте вселенной
покрытой инеем щекой,
срываю голос об молчанье сердца.
И мне доступен ветер этих мест,
и теплое дыхание в груди
ночной пустыни.
Объятья неба, шерстяная смоль,
укравшие цветок святой с ладоней
новорожденной тающей весны,
все призрачней, прозрачней и тесней.
Горит огонь вдали –
то странника светляк.
Ночь будет длинной,
смерть...