Июньская жара

Как приятен у камина,
треск поленьев, крас углей,
пламень золотоигривый,
Когда вечер гуталином
тьмы густой стучится в дверь.

Обрамляет теплотою
стен окаменелый дух
жар огня, скользну ладонью
по его искрящей кровле,
смолкнет часом все вокруг.

И останутся, лишь двое
в этом мире, я и он.
Тот кто сердца ждал покоя
подпалит истомным зноем
дня усталый небосклон.

Чистопрудный - лебеди,
Лодочки у берега,
Тополь, пух роняющий,
Ароматы лип.
Все скамейки заняты,
Свет и тень поделены.
И в дрожащем мареве
Яркий солнца нимб.
И жара, убитая
Кондиционерами,
Распалясь, безумствует
В скверах и садах.
Город задыхается -
Май шагает яростно,
Отдаваясь грохотом
В наших головах.

Бездумность мыслей,
Жар в горнице -
Бессонным путником я стал...

Я ладонью проведу по небу,
Закрывая ослепляющий зенит,
Прощебечет жаворонок слева,
Справа соловей проговорит.

Зачерпну воды хрустальной чарку,
Утолю томящую жару,
Отыщу цветущую полянку,
И к земле-кормилице прильну.

Хороша ты вольная судьбина,
Развесела дикая пора,
Вдохновенна мирная равнина,
В синем море ясного шатра.

И когда к тебе еще вернутся
Век мой краткий соблаговолит,
В косы леса сладко окунуться,
В васильках индиговых проснуться,
Все о том теперь душа моя болит.

В голове мысли о нем
Поцелуи жарят губы
Туман во взгляде твоем
От холода стучат зубы!
Ты идешь по краю
Своей жестокой судьбы
И мечты мигом тают
Не слышат твоей мольбы!
На щеках твоих слезинки
Превращаются в соленые
Как синий океан снежинки
А нервы в провода оголенные
Он всего лишь игрок
Развалин твоих снов
И среди твоих дорог
Безответная любовь!

Он умеет извлекать
Звуки из гитары,
И умеет он летать
С вольными ветрами.
В чистой глубине небес
Он найдет свои ответы,
Может, Ангел, может Бес
Вдохновлял писать куплеты.
Он с гитарой, вечно пьян,
Его дома не найти
Жизни путаный обман
Не собьёт его с пути
В его песнях - жар огня
Он умеет делать так,
Что быстрей бьются сердца,
Сильней сжимается кулак.
В голове его аккорды,
Мысли звуки и слова
Одинокий и свободный,
К струнам тянется рука.
Его крылья из СВЕТА
Он в свободном...

Потеряв смысловые заметки,
В одиночеством стертой душе,
Вспомни ты, за пришествием редким,
Было ль это все смыслом вообще.

Начало

1

В небе читалось утро,
Солнечной колесницей,
Через порог горизонта
Луч златокрылый дрогнул,
Холод ночной растопив.

Берег, дышащий бризом,
Взмытый волною пенной,
Принял простором диким
Поступь блудного духа,
Коей взрастил судьбу.

Тянется змеевидной,
Вдаль уносящей лентой,
Россыпь песчаной глади,
В скалах заходится эхом
Чайки попутная...

Я как костер с тобой пылаю,
И искры в стороны летят.
Ты жаром тело обжигаешь,
Сгораю рядом находясь.
Я словно пламя языки
Стремлюсь все выше, выше в небо.
На пике страсти разлетаясь,
На сотни искорок любви.
Горю и тихо угасаю,
И снова пламенем горю.
Ты меня взглядом разжигаешь,
И я сгораю, я горю...

Зачехлило зиму половодье горластых ручьев,
Тетивою дождя неба серый ковер растянулся,
Умываясь в тепло, талый снег испускал наземь кровь
Ледяного престола и мокрою грязью тянулся,
Через прорези зелени, жизни вдохнувшей едва,
Через улиц нагие пространства и думы прохожих,
Пробужденных капелью и песней от белого сна,
После коего топли метели в разбросанных лужах подножья.
Изумрудные соты на смену белесым волнам,
Поспешили взвихриться, гудело в ушах от восстанья
Освежающей длани весны...

Всё это было. Было до и было после,
Но всё, что до – то не дожило вовсе,
Но было Слово. Слово было до Начала,
Но Слово было Алефом вначале.

Всё это было. До пришествия Христова.
И - до Нашествия. И – после... Но до Слова.
И – до Потопа... до Распятия... до Веры...
До Искушения и до... до Смерти первой.

Всё это было. Было до и были струны...
Дорога дальняя до самого до края
От Ада Божьего до Дьявольского Рая,

И это все до времени безумно,
А в небе шли военным маршем чьи-то Луны...