Иван родства не помнящий

Пятнадцать лет..., а нет ответов...
Но, что случилось ( ? ) с лодкой... той...
Да так, что Власть, в плену секретов
( Факт: агрессивною средой! ),
молчит..., в самодовольстве воли,
за неимением нужды
( У всех - по жизни этой - роли! )...
Вот оттого-то и чуждЫ
её былые утверждения,
к итогам прений злых причин,
когда нелепые суждения,
завесой мнимых величин,
кручину главную скрывая,
восходят, через едкий дым...
То - Власть, от края и до края,
внушает робким да глухим,
а может...

…устал я «выкать» каждому и всяко:
где - нибудь на улице,.. в письме… Иль в магазине как…
Надежное и крепкое, от века, «Ты»!..
…оно еще хранит обычаи Родства и Дружбы настоящей…

Светлая интеллигентность?!.. Этикет?.. Приличия…
ОНИ. Сегодня… Прочные заборы или стены,.. даже.
…если в глубине души,.. — желание немного отдалиться…
Не участвовать. …остаться в стороне…

Бывает: грубое, — до степени нахальства!.. — «ТЫ!..»
взрывает возмущение… Но это редко.
МЫ. Уже давно воспитаны: скажи...

Божественный путь любви -
Царство небесных призваний.
К ним сколько людей не зови,
Не слышат своих дарований.



Любовь зовет к небесам,
Божественному порядку.
А они верны земным местам
И материальному достатку.





Земные законы для всех,
Безличны и бездуховны.
Но лицу нужен яркий свет,
Не земной, верховный.





Любое лицо неповторимо,
Превосходит законы масс.
Общей меркой неизмеримо,
Оно одно слышит божий глас.






Личное призванье уникально...

Я помню руки бабушки моей
И клетчатый платок огромный,
В него, закутанную до бровей,
Она меня сажала в санки ровно.

И по лыжне, где красные флажки,
Везла меня по лесу в город к маме,
Так тащат свою ношу бурлаки,
Обвязанные вечными тесьмами.

Не страшно с ней мне было жить в лесу,
Мне бабушка - защита и опора,
Я стойкость эту через жизнь несу,
И на душе глухого нет запора.

Спина ее не гнулась никогда,
Пережила войну, разруху, голод,
На лоб морщин ложилась борозда,
Но голос ее...

Ностальгия - серая страна!
В ней больные дни, слова хромые.
Захлестнула мутная волна,
Старой раной ноет ностальгия.

Мостовые мокнут под дождем,
Городок простудою измучен,
Он как я свою надежду ждет,
Солнышко, что выглянет из тучи.

Нас двоих заполонила хворь,
Мы грустим о яркости весенней,
Зная про твое с весной родство,
Ждем зеленоглазое спасенье!

Человек всё делает оружием,
Даже веры пыл в своих Богов.
Во всём видит он, себе лишь нужное,
И за это, жизнь отдать готов.

Из учений и идей цитаты,
Выбирая близкие ему.
Упрощает так, чтобы понятны,
Они были слабому уму.

Но не всё, что просто — гениально,
Не всегда вернее путь прямой.
Нам быть может ближе кто-то дальний,
Чем все те, кого зовём роднёй.

Может даже стать родство оружием:
От родных — удар вдвойне больней.
Бьют сильнее плети равнодушием,
В мире часто так, родных...

Раздавленный смех, в плену неудач
И спиртом привычно,разбавленный плачь
Здесь за все дадут цену,ты только назначь
Где спорить слезам,с хмельною слезой
И что было эхом,то стало грозой
И что было искрой,то стало звездой
И если ты правду как и я осознал
И стало так больно и горько
И в сердце залили жидкий металл
Поплачь же братишка,пока этот мир не достал
Пока ты живешь еще веря,в свой идеал...
Не стать мудрецом...простому глупцу
И что им не к месту...ему все к лицу...
И за грехи небо...

Повернётся волк телом всем,
А во взгляде горит огонь.
В рыке злобном: - «Порву и съем,
Отойди и меня не тронь!»

Вольный зверь он и нравом дик,
Но не бестия — он живой.
Быть свиреп — его должен рык,
Хищник он, его жизнь — разбой!

В стае хищной нельзя быть добрым,
Слабых жрут в ней, в голодный год.
Нет родства в ней и выжить чтобы,
Брата слабого, брат порвёт.

Волк есть волк — его сущность в этом,
Он лишь зверь — не слуга Злых Сил.
И ни Тьмой он живёт, ни Светом,
Всегда хищник...

Во мне всегда живёт любовь к Москве
К её одновременной сложности и удивительной простоте,
К её, в пределах Садового Кольца и кое-где ещё
Совершенно восхитительной, даже божественной красоте,
К тому, как каждый из приезжих недавно
И приезжих давно москвичей
Здесь упрямо стремится к своей заветной мечте
К девушкам всех сортов, славянской и восточной красоты
Которых мы называем русскими девушками,
И этой неповторимой, звенящей энергии жизни в движенье московских ночей
Я сам Москвич, аж в...

Не подражая, но играя сгустками времен,
Мы жилами друг в друга проросли,
как ветвями невидимого Древа Жизни стали.

Мы душами друг в друга возросли –
явивши Дух один
и как Единое себя познали.

Сквозь наслоения формального родства,
одною кровью – мы сливались,
одною болью и одним восторгом просияли.

Нет расстояний, Ты – во мне!
Твоя улыбка долго растекается по сердцу,
утренним солнцем зажигая радость,
огням моим поникнуть не дает.

В Твоей руке – всегда моя рука,
И свет...