Искусства

Мне кажется , что всё давно прошло ,
И ничего уже не возвратится .
И жизнь , как старое кино ,
Всего лишь только просто снится .

Нет больше ни одной мечты -
Какие то - сбылись , забылись .
А от каких то в сердце боль -
Так долго в нём они хранились .

И вера то ли умерла ,
То ли притихла , затаилась .
Она как будто бы напилась
Напитком в смеси лжи и зла .

И я , скорей , от счастья пью ,
Похоронив свою надежду .
Она была ведь не последней -
Последним , видно , буду я ...

Но...

Человек, способен оценить не только время, в ко-
тором живёт, но и пространство, тем более, что
это одно и то же, ну и что же, ничего, так, просто,
а леонардо, знал, что ость он, догадывался, и Бог
жив и автор, и человек, вот как, навек, на.., не по-
сылай меня, деление условно, и естественно, как
ступени, лестницы, какую любишь, последнюю,
а ты, а я всех, давали жару, копоти, о чём ты ми-
лай, о похоти, а причём тут мышление, а как же,
каждому, своё мнение, а как же кризисы да...

Чтобы любовь осталась светлой, уйти из жизни надо этой,
Но в срок уйти, не так, чтоб поздно, а если поздно – невозможно,
Чтоб чувства были те светлы, как ночью темной фонари.

Уйти из жизни этой рано – все это будет без обмана,
Но толку с этого не будет и через день тебя забудут,
Как будто не было тебя и пухом стелется земля…

Уйти искусства надо много, не просто так, оно – от Бога
И все, кто могут и не могут… Уходят люди понемногу,
Приобретают там они покой во власти сатаны…

Невыразимо...не могу...
Оформить фразами словами
Весь фейерверк--живой парю,
Танцуя Сагу с небесам!
В потоке солнечных ветров,
В соединении с Землёю,
Не нахожу достойных слов...
А надо ли, когда со мною
Парит всё--Небо и Земля,
И ароматами искусства
Не выразить Любви края--
Их просто нет, есть просто Чувство...
Есть танец Осени в ветрах,
И золотые вихри вальса
Уносят--бывшее в мечтах,
В приобретение пространства,
Где всё сливается в одно
Что было, есть и будет--вместе,
И...

Ласточки, снежинки, белые ветра...
Тоньше паутинки чувствами игра.
Ярче звонкой мысли, тише бледных слов-
Бабочки, тычинки- нежная любовь.

Цветом, ароматом в тонкие шелка
Наряжают атом Чувствовани-Я.
Вышивая взором всполохи в рассвет,
Вотворяют морем на песке сюжет.

И бояться чувства, значит и не жить--
Мы Времён искусства движимая нить.
Глубиною неба, широтой стихий
Мы - Явленьем Чувства Жизненной Реки.

Обнимая светом временнЫх "пора",
Кружатся в расцветах Чувствовани-Я.

Париж. Площадь Согласия. Утро шестнадцатого октября
тысяча семьсот девяносто третьего года. Гигантская толпа
в ожидании дармового корма для развлечений (Мария любила забавы) –
по нервному полотну мостовой бежит инквизиторская телега Сансона; взгляд
королевы сосредоточен, спокоен и неподвижен; бледное лицо с красными кругами
под глазами, плотно сжатые губы – дерзость, высокомерие, пренебрежение – она знает –
всего лишь сиюминутная боль.
Площадь, одетая в могильную тишину, палач с...

Тяжело больной человек лежит в убогом парижском отеле,
свободно импровизируя на тему своей эпитафии; на жёлтых обоях
тает ноябрьский пот, играя забвением нового имени,
словно лёгкой иронией смерти, порождающей тотчас легенды.
Под тяжестью собственного дыхания английский бред
перемешивается с французской картавостью, дрожащие пальцы свечи
капают воском на одеяло; благословляющее крёстное знамение,
распятие на губах, капельки миры на глазах и ладонях;
смертельный холод пробирается в...

Сгустилась тишина,
Как сумрак русской ночи!
Вошла Она – мой Дант,
В одежды нежности одетый.
Расцвел бутон Огня на сцене.
Скрестилися Лучи (чёт и не чёт), как шпаги,
Пролив торжественный аккорд Любви Небесной.
Вот Голос зазвучал Её,
Сиянья полон Он.
И золотилось Слово,
Что новый Дант Сказал,
И был Он в Женском платье,
Черном, как ночь, златыми звездами расшитым.
Так Рок Судьбы распорядился,
Так Орион решил и Сириус возжелал.
Свершилось то, чего желала древняя Нефрит,
Преемница...

«Я не сдамся без боя, ой я». А он ел себя пое-
дом, не ешь себя, не ешь… Пётр, себе места, не
находил, удила закусил, а Вадим кричал: «Тили,
тили тесто, жених и невеста». И к чему он это
пел тебе, к чему? Не мог я понять, ох не мог, по-
чему, творог на обед, селёдка на ужин, время
утюжим, просрали, у той крали. Кого украли?
(Во дворе всю ночь лаяла собака, по кличке Ту-
ман (вот такой изъян). «Ваш Туман, разбудил
дитя». Хозяйка собаки: «Какой туман, не было
тумана». «Ах ты...

Исписалась ночь до чёрного рассвета. Время, как струна.
Снег с дождём – танцующая смерть, греющая рук кубовых вены
у декабрьского белого костра.
А ладошки краснощёкого младенца, как кирпичики вселенной,
хлопают вдогонку мотыльку; здесь памяти обрыв –
а значит – Бог. Здесь вакуум вечности – конечен; мгновение – бессмертно.
Зарисовать мгновенье словом, миг,
где угол неизбежного паденья равен
углу, в который ставили нас в детстве.
Я отодвинул штору и увидел – там ноет пустота,
изматывая...