Искусный

Весёлые трамвайчики
Бегут по мостовой
В них питерские мальчики
Знакомятся со мной.

Хотят взять телефончик
И проводить домой,
А я вся не приступная
Желаю быть одной...

Один так прицепился
И вешает лапшу,
Мол что уже влюбился
Не видит - я спешу!!!

Но я ему не верила,
А он искусно врал,
И я ему доверила
Комедии финал.

Озябли все трамвайчики
Холодною зимой.
А мой любимый мальчик
Катается с другой.

Растворяя в кофе кубик рафинада,
Вспоминаю о тебе, исчадье ада.
Я помню каждое свое "люблю",
И только до сих пор понять я не могу:
Как смог ты так умело претворяться,
Смеясь, моими чувствами питаться?
Ты так искусно заставлял влюбиться,
И крылья отрывал из крыльев птицы...
Ты вырезал их, как бензопилою,
А я, в крови, бежала за тобою...
Но боль проходит, крылья отрастают,
И шрамы заживают - так всегда бывает.
На сердце остается лишь рубец,
Чтоб стала осторожней наконец...
Таких как...

Между небом и землёю, Господа! –
живое бодрствует царство,
Довлеет каждому своя страда, сим, утверждаются богатства.
Меж богатством зреют чудеса - мотивы вещего искусства,
Что в массы входят чрез глаза, вникают в личности искусно.

Цветная властвует чета, что чёрно-белое крушит коварство,
Возводит к небу города, с наслаждением лелеет «братство».
Промеж бравадой тешатся дела, ими правят, вслух да устно,
Слово путное и имена,
что исчезают и становится так грустно…

Между делами...

Я не хочу подарков от тебя,
Любовь не покупается за деньги.
Умел искусно обижать меня,
Чтоб жалостно переживать обиды эти.

Чтоб первому прощение просить,
Любовью прикрываясь исступленно,
И на контрасте – на руках носить,
Прикидываясь добрым упоенно.

И наслаждаться теплотою чувств
В момент, когда я чуточку оттаю.
При этом палец положить на пульс –
Контроль! Даже когда я «улетаю».

Спокойней чувствует себя гармошка,
Когда в мелодии вздымаются меха.
Я так хочу передохнуть...

Полностью обнаженное тело - отвращает,
Наполовину - манит своей тайной,
Одетое- зарождает мысли.

Коробка подарка радует глаз,
Дает надежду мечте,
И разочаровывает поcле открытия.

Разлука берет много душевных сил,
Заставляет время идти медленно,
Но отдает больше радости при встрече.

Заграница обольщает новыми видами,
Дает почувствовать, что ты там чужой,
Дома тебя всегда ждут.

Паук плетет искусно сеть,
Муха попала в крепкие нити,
Цикл жизни продолжается.

«До чего же мне все надоело! –
думал я, засыпая в ту ночь. –
И жена, что до смерти заела,
и беспутная дурочка дочь,
и сынок, потерявший работу,
и любовница с кучей проблем…
Да. Пожалуй, пора на охоту.
Я по ней стосковался совсем.
Неужели я завтра уеду
от работы, жены и детей,
по лосиному свежему следу
побегу я с собакой своей
и, увидев кормящую матку
с семидневным лосенком в кустах,
буду целиться долго в лопатку,
сжав «Сайгу»* свою в потных руках,
а потом, когда лес содрогнется...

Осенний дождливый кефир
В хаботьях листвы желтоперой,
Коктейль из печали,
Росы замерзшие гроздья,
Историй,
Проплывших летней испариной,
Незавершенность.
Молчания след
В одиноких аллеях,
Проталины редкого солнца
В обед.
Бессилие воли к движению,
Поспевшее тесто забытых сентенций,
И взгляд на луну,
В отражении
Скисшейся слякоти сердца.
Костры папирос
Алкогольной селитрой залитые,
Искусна
Труба безголосая
Тремором ветра.
Споем?
Не проснутся…

Два путника шли сквозь барханы,
В песке затерялись пути.
Всё в прошлом: и честь, и обманы-
Лишь мысль: "Только б воду найти!"

Но небо лишь ночью остынет,
А солнце нещадно палит.
Песчаное тело пустыни
От жажды предсмертной хрипит.

Но чувство, сильнее, чем жажда,
Сжигало паломника грудь:
Любовь, что возникла однажды,
Чье пламя вело его в путь.

Два странника в мире бурлящем
У пыльной развилки сошлись.
Желая любви настоящей,
Быть вместе до смерти клялись.

Им негде от зноя...

Она смотрит на рассветы,
А ты молчишь как пограничник
Или напеваешь сонеты
О том что такое половник.
Когда кончается воздух
Ты остаешься один
Словно внутри потух
Склад сказок и брошюрок-былин.
Сгорело огнем из литавр,
Анекдотов, потаенных рассказов
Проститутки сбежавшей из лавр -
Она похожа на лавровый лист
Из под ковра
И всё смотрит на рассветы,
А ты не можешь молчать,
Хранитель пистолета и крови
Что принято на рассветах иссушать
В чашах искусных,
Из пробки...

Я виноват, прости, коль сможешь,
Но эти строки так точны…
Их вряд ли так искусно сложишь,
Коль в голове одни мечты…
В них нет ни капли лжи и фальши,
Они души моей печать…
В них я… А что же будет дальше,
Могу я вовсе замолчать…
Всё будет так, как ты захочешь,
Как скажешь так тому и быть,
Но знаю я, одно лишь точно,
Я не смогу с другою быть…