Иней на траве

Итлина:
Мудрость веков, буквы и руны,
Смерть и любовь, время рассудит нас.
Чьим будет первый, чьим последний мира час?
Никто не скажет сейчас.
Брось сердце на алтарь судьбы
Горят в ночи костры.

Геральт:
Презрев традиции, уклады, ломая стены в прах и пыль
Любовь и в древности глубокой была такой, как в наши дни.
Эльфийка, дочка старшей крови, сорвав величия покров,
Судьбу связала с человеком, пришельцем из других миров.

Крегеннан:
Иной любви не суждено быть долгой,
Ростки её...

Когда расстроенные звуки
от колокольных пересуд
С окрестных мест согнали люд
В большие толпы перед храмом
И небо голубой панамой
перевернуло небосвод,
И не проспавшийся народ
Согреть пытался облака
своим дыханьем,
Солнце встало. На куполах затрепетало
И в зыбком паре
звон церковный
притих
Пока на эшафот взобралась челядь,
что при князе.
Да два дьячка,
что черным свитком
Соболью шубу оттеняли богоугодного державца.
Печать златая подтверждала сие
на безымянном...

Улетело, не простившись, лето,
Пожелтела на лугу трава,
Много песен на прощанье спето,
Птицы в путь собрались, в тёплые края.

Мишка мостит на зиму берлогу,
Сушит белка на сосне грибы,
А дожди размыли нам дорогу
И плывут туманы вдоль реки.

Почему ты осень так уныла?
Почему ты плачешь каждый день?
Серость дней тебе давно постыла,
От листвы златой осталась тень.

Но не долго уж тебе осталось
Тосковать, крадётся к нам зима
Белоснежной шалью укрываясь
И плетёт нам иней кружева.

На самом кончике души,
над самом донышком
Собрались мысли всей Земли
под Бога зонтиком.
И растворили всю беду
и раз охотились,
Сорвали горя лебеду,
пустили по ветру:
Печаль тоску, разлуки боль.
Прости моя любовь -
Наверно скоро не вернусь,
уносит мене вновь
Полынь трава. А за окном
прольются сотни лет.
За все грехи Ты Отче наш!
нам дал один ответ.
Пусть я не знал судьбы иной,
и лучше б не было:
Сомнений Ад, любви твоей.
Хочу тебя обнять.
И дом казенный и карта
бита мне без...

Дождём плачет осень, наряд свой теряя,
Холодный и мрачный стал день,
Трава пожелтела, погода сырая,
От лета осталась лишь тень.

Поспешно пернатые в стаи собрались,
По небу летят журавли,
И в крике прощальном, с собой приглашают
Нас в южные страны они.

Ноябрь вот пройдёт и нам Землю украсит
Прекрасным нарядом зима,
И лес, как невеста, пред нами предстанет,
А иней сплетёт кружева.

Дождём плачет осень, наряд свой теряя,
О, лето, тебя не забыть,
А ветер листву нам под ноги роняет...

Осенний дождь чуть слышно моросит
И хороводит листья на аллее,
Где девушка печальная сидит,
Быть может о несбывшемся жалея.

Закончились погожие деньки,
Зонты являя верным атрибутом.
И раньше зажигая огоньки
Фонарь средь луж укажет путь кому-то.

Все стало серым, площадь и дома,
С рекламных тумб слезают чьи-то лица.
Привычным станет утренний туман
И на траве вновь иней заискрится.

Холодные ветра уже несут
В тяжелых тучах первый признак снега.
Последнюю осеннюю грозу
Уныло ждет...

Мы разучились плакать в этот год.
И наши песни сделались иными.
Про этот год жестоких непогод
Словами рассказать какими?
Где их найти, точнейшие слова,
Горячие, как зарево пожарищ?
Но песня что любовь.
Она в душе жива.
И эта песня о тебе, товарищ!
Товарищ мой, услышь меня, услышь!
Не верю, нет могильного покоя.
Пусть голос мой дойдёт к тебе, как жизнь,
Сквозь гул ветров,
Летящих в пекло боя.
Земля в огне.
Земля кровоточит.
О, как болят, как ноют в сердце раны,
Когда шуршат сухой...

Октябрь мне любовь счастливой вновь преподнёс.
И был учтивым неясный день –
как иней талый, жалея дух травы усталой,
озябших клёнов и кустов
в них растворился,
вызвал дождь, лишь в меру нудный, непогожий.
В таком дожде толпа прохожих
с зонтами цвета их везенья
напоминала черепах,
спешащих в меру настроенья.
А листопад мечте на «Ах!»
дарил беспечность и смущенье,
бесперспективностью сомненья
краснея в лёгких виражах.

Банально время.

В день неясный твой взгляд глубокий...

Первый иней подсолил салат травы,
Жульен земли… с хрустящей сырной коркой
Обидчивой, берёзовой листвы
Грозившей этим летом… банной поркой.

Рябины кровь густеет на ветру…
Сосна ершисто подпирает небо
До блеска натерев сковороду
Уже не согревающего Феба…

Один мой друг женился в тридцать лет
на девушке восемнадцатилетней.
Пошли осуды, пересуды, сплетни:
и что он в ней нашёл, и ничего в ней нет.
На взгляд чужой, придирчивый и строгий,
она и впрямь была нехороша,
какой-то длиннорукий, длинноногий
утёнок гадкий, робкая душа.
Что он, мой друг, в ней для себя открыл,
за что её среди других заметил,
никто не знал.
Но он её любил.
Нет таинства таинственней на свете.
Зачем? За что? Поди определи.
Людской удел в любви...