Или в трясину угодить

Не пресечется Души луч
Не быть пустынею Вершине
Огонь небес являет суть
В три - триединстве
В прошедшем, будущем и ныне

Не пресечется Духа луч
И соколу не быть в трясине
Сливаясь, обретаю Путь
В три – триединстве
Отце, духе, сыне

Не пресечется Божий Дар
Глаза в глаза и нету кожи
Все человеческое отдай
Отдай Божественное тоже

Не пресечется Души луч
Не быть пустынею Вершине
Огонь небес являет суть
В три - триединстве
В прошедшем, будущем и ныне

«»»
Богоявленная Земля...

В тот миг когда свет тьмою станет,
За миг когда день будет ночью,
Убив в нём краски, серость правит,
Она ни тьму, ни свет не хочет.

Ей одинаково не нужен,
И бархат тьмы, и ласка света,
Зима и лето, зной и стужа,
И песнь певца, и стих поэта.

В ней безразличия трясина,
В ней красок нет, ей ВСЁ-РАВНО!
Ей ни приятно, ни противно,
Она — в Забвение окно.

Страшнее смерти в ней остаться,
Став Серым — тусклым и пустым.
Забыв как плакать и смеяться,
Всегда меж добрым быть и злым...

Нам оставили вкушенья на усохшей скатерти,
Старый хлеб, гниющий денно, крошками на паперти
Рвет экран голодных взглядов,пальцы рвет до косточек.
Вновь недавно рухнул замок сложенный из досочек.

Нам оставили петли две вязкою трясиною
Наплетенные от прошлого, злого и бессильного.
А бессилье тигром диким рвется, рвется,рвется...
Вырывается...Сгрызает... и до хрипоты смеется.

Нам оставили надежду - чистую, хрустальную,
Хрупкую такую...Но спасибо, ибо натуральную

Серое небо -
Справа и слева,
Капли по листьям стучат...
В это ненастье
Выпало счастье
Женщину мне повстречать!

Пышная крона
Старого клёна
Нам послужила зонтом.
Нежность признаний,
Ночи желаний -
Всё это было потом.

ПРИПЕВ:
Не думал, что так вот найду
Я новую жизнь и судьбу,
Любви засосала трясина,
Марина, Марина, Марина !
Такая выходит картина...
Марина, Марина, Марина !

Зонтик я дома,
Честное слово,
Не забываю теперь,
Дождик случится -
Есть чем укрыться...

Медленно, но верно
Вытягивает алкоголь из тебя
Красоту, здоровье, хорошие гены,
Чистую душу безбожно губя.
А все так паршиво — деляжьего рублика для.

Стала ты жертвой темной системы,
Качающей тоннами людям яд в вены.

Отсюда — яд мыслей,
Яд черных эмоций,
Скребут внутри крысы,
Как в тухлом колодце.
И хочется плакать, смеяться, орать,
Беситься и спать,
Крейзовать и блевать.

Бурлит внутри тяга к быстрой раскрутке,
Огнями горят глаза-незабудки.
И годы, так лучшие годы уходят...

Тишина и покой — как болото,
Как трясина и тихие омуты.
Словно зверь из людского оплота,
Я рванул из прокуренной комнаты

Очертя и сломя, в ослеплении
И в рубахе, от ворота порванной.
Кто я был здесь? не только ли пленник,
Раз я ждал столько лет, зачарованный?

Среди терний посеющий семя,
Я венки променяю на веники.
Мне пора бы, наверно, со всеми
Рассчитаться на «эники-беники».

Расплескалось молчание комнат,
И остался я — красным по чёрному,
А старушки замшелые помнят
Про меня...

Паду ли добрым семенем,
Взойду ли щедрым временем,
У куполов березовых грустин.
Где лес синеет от ангин осин,
И терпок лист чарующего тлена
Кружит кульбитом приобняв колена.

Надеждой робкой полечу ль
Орла быстрее, метче пуль
До цели молний с воплем горлопана.
Где вздох трясин и ртище Пана.
Где рощ прищур красой неумолим
Горит в кострах купин неопалим.

Лететь как плеть, весной болеть,
Сбирать нектар в янтарну клеть,
Напиться рос и гнать как пес оленей.
Зовет...

Месяц в рог зачерпнет ночную метель.
Сердце вздрогнет серебряным ветром,
распустив жемчужные нити.

Мертвый блеск фонарей,
звезд роса, тьмы елей.

Окаменевший
углем рассвет
уличного
полотна.
Черноокую песнь пой до хрипа, до дна,

пусть услышат глаза подворотни
мелодию
жизни,
мелодию
плоти,
горящей душой
неисправимой.

Пусть проносятся мимо
тени преданий
пьяным заветом.

Месяца рог прольется метелью ночной.
Сердце вздрогнет трясиной
звездной росы.

Приходи на...

Летаргический вяжущий Сон,
Проецируя жизне-дуальности
В человеческий «унисон»,
Поражает своей банальностью,
Безалаберностью ума,
Как трясины гнилая болотина,
Несознательность где, кутерьма,
Человечности след укоротила!
Люди спят миллионами лет,
Миллиардами Снов одурманены,
И фальшивостью созданных бед,
Как гипнозом, само-заарканены!
Продолжительность невелика?!
Да она не имеет разницы,
Полноводная Время-Река
Где течёт, как игра-проказница!
Всем давно нам проснуться пора...

Живёт грусть-печаль в тумане,
И в него ты не ходи.
Не то грустным тоже станешь,
Свет не видя впереди.

Заболит твоё сердечко,
Вскрикнет горлицей душа.
Смех забудется беспечный,
Станет тропкою большак.

Станет тропкою забытой,
Она средь болот идёт,
В них туманами укрыта,
Грусти мать — тоска живёт.

Шаг неверный твой дождётся,
Им в трясину к ней шагнёшь.
И твоя жизнь оборвётся,
От тоски ты пропадёшь.

Живёт грусть-печаль в тумане,
И в него ты не ходи.
Радость здесь — бежит за...