И пусть прорастает в небо

Мне мгновенье любви подари...
Пусть минуют нас времени годы...
Мы... как радуга в свете зари...
Там, где небо в осенних разводах.

Где опавшей листвой замело,
Память лета открывшего тайну...
Не грусти, что было - то было...
В мире этом с тобой мы случайны.

Новое небо содержало новые крыши, красные
и они выше, тех, что были, или они красивей,
а это собственно и не важно, отважно, постигал
он, суть вещей, мыслей, слов, о сотворении мира,
думал, об истине и другой трясине, что заполняет
пустую голову, (когда нет нины), тень, в обратном
прочтении превращается в нет, а ноль, в лоно, а
локоть в коло, вокруг, да около, метаморфоза чело-
века, из сферы, как же так, почему мы не улетели,
подхваченные ветром, о мысленном слове,
переводил его в...

Словно Око Бога в гневе,
Солнца светит глаз багровый.
По утру пытаюсь верить,
Что удачу даст день новый.

Утро, день и снова вечер,
Тьмы и света вечный спор.
Ночь подарит с тьмою встречу,
В небе звёзд зажгёт узор.

И опять всё как обычно:
Сменит ночи тьму, дня свет.
Ритм знакомый и привычный,
Его знаю много лет.

Оглянусь в себя сквозь время,
Жил ли я иль видел сон?!!
И проснувшись стану кем я,
Иль никем быть обречён?!

Что реально, а где чувства,
Верх во мне взяв, врут...

Я по небу соскучился синему,
Я устал от туч грязных на нём.
Снова слякоть и солнце забыли мы,
Снова снег вперемешку с дождём.

Где ж ты солнышко милое спрятано,
Без твоих мне тоскливо лучей.
Под дождём в пути мокну обратно я,
Ветер дует холодный всё злей.

Время мчится, вокруг всё меняется,
Перемен жизнь полна новизной.
В ней по кругу, в ней всё повторятся,
И в ней ждёт нас весна за зимой.

Ветер, прочь прогони тучу грязную,
Я устал от неё и дождей.
Прогони и пусть солнышко...

Луна янтарь ночного неба,
Взвышаясь освещает путь,
Для тех кого нет с нами,
И у кого далекий путь.

И пусть она таит загадки,
Что мы не в силах разгадать,
И загонять в туман ненастный,
Что мы не в силах опознать.

И все ж, прекрасное мгновенье,
Кусочек этот неземной,
Который радует мгновенье,
Бывалой жизни забытой.

В синем небе летят журавли,
Вдаль уносят игривое лето:
Что забыли вы, птицы, в дали –
Кто зовёт вас в чужие рассветы?

Кто торопит вас в дальний полёт,
Неужели тревожит, вас, осень?
Жизнь – сурова, паденье и взлёт,
Да года без решения косит…

Журавли мне в ответ прокричат:
Не жалей что ушло, всё вернётся;
Не жалей, что пришёл листопад,
Пусть на сердце немножко взгрустнётся…

Думы светлые, думы мои –
Не укроют на сердце печали,
Улетают мои журавли
В неизвестные дальние дали...

Слышу песню, идущую с неба,
Как когда-то в былые года…
Я и сам любил распевать
Дорогие сердцу слова.

Твоих строк простота не обманет -
Сколько в них накопилось тепла!
Одинокое сердце растает,
Навернется скупая слеза…

Хорошо, что посеял ты слово,
И по всем придорожным полям
Разливается песня негромко,
О тебе говоря соловьям.

Время скачет, и резвой лошадкой,
Но остались калитка и сад -
Разливается чувство сердечно,
И рябины о чем-то грустят…

Что поделать, мы...

У Вселенной нету хлеба, у Вселенной нету Неба,
У Вселенной всё всегда с нуля.
Это в низшем мире форм – присуждают премии за повторения,
За большие тиражи иллюзий и себеслужения.
Это в низшем мире по количеству вам воздают.
Но Вселенная наводит камертон: прав лишь тот, кто пуст,
Как терновый куст, горит лишь божьим Гласом,
Но у Бога нет двух схожих слов, Бог не повторяет дважды.
Это люди, иногда по заблуждению поэтами их величают,
Про Тристана и Изольду в сотый раз всем повторяют...

Капли с неба медленно стекают,
Растворяясь в пасмурной дали.
Гуси,
Гуси,
Гуси улетают.
Следом потянулись журавли.
Все в движенье.
Тих перрон вокзала.
Побреду к обшарпанной скамье.
Звездочка ночная указала
Светом дальним направленье мне.
Прошумят прощально и устало
Яблони осенние в саду.
Вспомни обо мне до полустанка
На котором все-таки сойду.
Пропылю дорогой не мощеной,
Позабыв про славу и успех,
В те края, где древняя Мещера,
Стрелы-сосны выстрелила вверх.
Там по краю увядает...

Ярится Небо огненным потопом
Известь грехи людские навсегда
Я не пророк. Я был рождён холопом.
Но по решенью Божьего суда

Уста мои, нечистые и злые,
Вдруг приняли духовные стихи.
И стал поэтом я больной России,
Певцом разбушевавшихся стихий.

И мне грозили казнью могократно
Лихие бить толпою одного.
И всякий год мне стал преаккуратно
Свидетельством триумфа моего.

Поскольку сколь я жив, столь ненавистен
Иудам, Русь пустившим с молотка!
И слог мой, для предателей убийствен...