И правь и явь

Сегодня мне приснился ты!
Не осознала я,что это- сон,
всё было на яву!
Ты обнимал,ласкал,
Читал стихи,и
называл моей принцессой!
Я повернусь к тебе,
а ты изчес.
Ты просто растворился в дымке
Тогда я помяла-
Во сне я вижу,что хочу!
А на яву на много всё сложнее!

Авиценна, Гиппократ, Путина полпреды...
Исцеляют доктора, лечат мироеды.
По прошествии двух лет Фараону снилось:
Ставит он кабриолет у кормильца Нила,

У того, что жёлтый ил гонит из пустыни,
Что крестьянин из всех сил прёт в своей корзине,
Что, рискуя жизнью, взял из-под крокодила,
Чтобы матушка-земля хлеба народила.

Ветерок слегка явил слабое движенье,
Пока царь свой вклад вносил в дело орошенья.
В руку сон к нему пришёл, он и отличился.
По нужде, видать, большой Фараон мочился...

Потом Иегова сказал Моисею:
«Поди ты отсюда, веди свой народ
В ту землю, в которой живут Ферезеи,
И где в молоко добавляется мёд.

Ко всем иноверцам вражду я посею,
Пойдёт пред тобою Мой ангел, чей гнев
Поможет прогнать тебе Иевусеев,
Хеттеев, Евеев и прочих на ев.

Но сам не пойду Я другим шеи мылить,
Порою и Мне с вами не по пути.
Народ вы жестокий, бишь жестоковыйный,
Меня от такого соседства мутит».

Услышал народ это грозное слово,
Снял все украшения и возрыдал.
Чтоб гнев...

Только Осю известили: Слаб отец совсем -
В путь пошёл, с ним Манассия и сынок Ефрем.
Шёл Иакова увидеть, чем живёт узнать,
Внуков выросших в Египте деду показать.

Про внучат своих едва ли дедушка не знал,
Знать, в столицу не пускали, если не видал.
За осёдлости чертою проживал старик
И в столицу ни ногою - чтить закон привык.

Ося выше предрассудков, в прошлом сам пастух.
Прикатить к отцу на сутки было недосуг.
За семнадцать лет впервые с внуками к отцу
Прибыл сын на вековые с ним...

Стареет бегущее время, спеша за годами,
Иначе звучат утонувшие в прошлом слова,
И в грустном сюжете вначале смешными гостями
Являются пряди седин на чужих головах.

И тот горизонт, отражавший когда-то рассветы,
Однажды явИт не искусственно близкий закат,
И в это мгновение я прочитаю ответы
У неба живого хранимые вечно в руках.

Замедленным шагом растягивать время не стану,
И прятать за сотни замков я не буду рассвет.
Пусть даже смешными, но все же родными, гостями
Мне явятся пряди...

Городу Елабуге …

Я знаю Камы берега ,
Где в яркой зелени луга
И речка Тойма тихо плещет ,
И ярко летом солнце блещет ,
Где есть Елабуги дуга …

Старинный город с тех времён –
Он тысячу лет там был рождён ,
Он и сейчас стоит доныне
И процветает он отныне
Великой славою людей
Трудяг лесов и всех полей …



Весна в Дзержинске …

Идет, грядёт движенье вод ,
Вот льдины там и тут ,
Идёт весенний ледоход
И льдины всё плывут …

Плывут по матушке Оке
До Нижнего они...

Вот так...в объятьях тишины
И сон - не сон, и явь - не явь...
Слова любые не страшны...
Ты напиши их...мне отправь.

Ум понимает! Сердце ждет!
Душа напугана молчаньем...
Тревога просто не пройдет...
Откликнись пониманьем!

октябрь 2009 г.

Отпущу с ладоней птицу счастья
Бесконечной радужной Любви,
И сама за ней не буду рваться--
Всё само явИтся в луч зари.

Прошлое оплаченною рентой
Положу в Вселенский саквояж,
Я теперь другая кинолента,
А Любовь--Вселенский антураж.

И Любовь и Нежность стали светом
Огневым потоком по крови,
Я теперь другая кинолента,
Кадры вечным жаром из груди!

Пусть горит во мне не утихая,
Пламенея истины костёр,
Пусть одна, безликая, без стаи,
Но душой открытая в простор!

Странник ты иль...

Пусть явится из города теней
Усталый шут давно сгоревшей страсти.
О, Коломбина, что же стало с ней?
Ты холодна, а он в безумной власти

Тех вечных грез не смог тебя понять,
И отпустить он до сих пор не может.
Оставь же спесь, позволь себя обнять
И не смотри так горестно –тревожно.

Нет, не Пьеро, веселый Арлекин
Так долго где-то без тебя скитался,
И вот вернулся, он теперь один,
Но верен он тебе пока остался.

Пьеро все пьет с другими в кабаках,
Его вернуть к реальности едва ли...

И вот тогда в сиянии огней
Явился он в тот мир, они не ждали.
Каким казался странным иудей
В поэзии своей, в своей печали.
И вот тогда они его нашли
Совсем не годным к жизни этой мирной,
На суд, забыв о чести, привели.
Пред судьями стоял Поэт невинный.

И ничего не мог он объяснить,
Иешуа в печальной этой бездне.
Но как работать, если не парить?
Махнул рукой и понял – бесполезно.
Был прокурор любителем стихов,
В стихии этой гений затаился,
Но сделал вид, что с ними...