И крылья им в тон

Будешь ты танцевать лишь со мной?
Убежим, все оставь и забудь.
Ты заплачешь – я буду слезой
И в душе твоей тонуть.
Вдруг почувствуешь , губ я коснусь,
Засмеешься, как глупо, скажи?
И за любовь сгорать от чувств,
К сердцу крепче лишь прижми…

Припев:
Буду я твоим героем,
Ты не будешь знать беды.
Вечно буду лишь с тобою,
Ты - дыханье тишины.

Поклянись, что ты будешь со мной;
Пусть солжешь и уйдешь навсегда.
Я глубоко во мгле, постой,
Рядом будь еще пока…

Припев:

О...

Тебе я посвящаю строки. Слышишь?
Я так тебя хочу, а ты не видишь.
Я лишь тобой живу. Не понимаешь?
Ты целиком всю душу мою занимаешь.

Я здесь пишу, ты там читаешь,
И, что творится в голове моей ты знаешь.
Ты ничего и никогда не говоришь,
Ты только слушаешь все время и молчишь.

Меня молчанием своим раздражаешь,
Ты бесишь меня! Это знаешь?
Я тебя почти ненавижу,
Но тону в твоих чарах, как вижу.

Крова родные стены
Пусть привнесут желанный
Мир и покой в обитель,
Где воцарилась радость
Солнечных дней с любимой.

Крепостью гор сплоченных,
Вкусом многообразья,
Ветром тонов многоцветных,
Дом твой рассвет украсит
В теплых лучах её губ.

Спросят, откуда родом
Красок богатство это,
Ты отвечай – то нежность
Глаз ненаглядных сердцу,
В храм мой вдохнула жизнь.

Эх, ты воля,
Чистое поле,
Стежка в ухабах,
Да месяц пьяный,
Что вылился наземь,
Ночку раскрасив
Тоном молочным
В светлые очи.
Эх, ты диво,
Бесова сила,
Ветра веселье,
Душистость сена
В воздухе носит,
Струятся колосья,
Во чистом поле,
У изголовья,
В травушке мягкой,
Где я украдкой
Сладко прилягу,
В звездной ватаге
Счетом забудусь,
Вечную юность
Выпью до донца,
Ждать буду солнце.

Воспитание жизни сурово,
Мера пресечения боль,
Мне всё это ты знаешь знакомо,
Вновь играю чужую, я роль.
И сбиваясь на реплике новой,
Я пытаюсь вернуть всё назад,
Но награда, увы, условна,
Для того, кто с позором распят.
Не узнать мне прохлады райской,
Слишком много было грехов,
Принимаю с лучом первомайским,
Я на ноги десять оков.

Припев:
Не спасти мою душу тебе,
Ведь меня погубили люди,
Я осяду на жизненном дне,
Падшим ангелом я теперь буду.
Не спасти мою душу тебе,
Мои...

Над морским холстом бескрайним,
Что волною дикой вышит,
Проносилась чаек стая,
Разрезая неба нишу,
Напевая песнь свободы,
Белоснежными крылами
Ветр ловя быстропроходный,
И блуждая с ним часами.
Солнце проливало злато,
Небо заходилось синью,
И за чайками куда-то
Сердце моряка просилось.
Его парус, словно крылья
Чаек, был судьбой раскинут,
Что отсчитывала мили,
Коей был он не покинут.

Я так любила мечтать,
Ребёнком невинным была,
А ты смог всё это забрать,
Испить моё детство до дна.
Ты смог погубить любовь,
К игрушкам и детским книжкам,
Взамен мне, оставив боль.
Не много ли это? Не слишком?
За что понесла наказанье?
Быть может, ты мне расскажешь?
Зачем ты мне дал эти знанья?
В ответе ты мне не откажешь!
Животное! Жалкий подлец!
Судьбы столь не нужный дар,
Мучитель невинных сердец,
Хранитель похоти чар.
Будь проклят ты! Презираю!
Что было и есть в тебе.
Что...

Стресс. Депрессия. Обида.
Ничего уже не видно.
Пелена из слёз прикрыла,
Взгляд, который так любила.
Все слова уже забыты,
Мысли. Руки в кровь разбиты.
Правды нет. Утрачен смысл,
Лист судьбы уже исписан.
Ждать. Терпеть. Искать спасенья,
И тонуть в своём забвенье.
На часы взгляд. Сколько можно?
Страх бежит по телу дрожью.
Расставанье. Снова встреча?
Больно мне. Устали плечи.
Сплетни. Перепалки. Крики.
По глазам от солнца блики.
Ты уходишь? Что ж до встречи.
Это будет длиться вечно...

Дитя ты цветов с голосом низким,
Хроника лета, увы, ушедшей жары,
Ты бежишь по полям существом босоногим,
Пальцами ног, едва касаясь травы.

Твой лоб украшает ободок цветистый,
Удобная блуза, белый светлый тон,
Замкнутый круг веночка кустистый,
В цвете волос живой макогон.

Разных лучей в палитре твоей колер,
Черпающих музу из кристальной воды,
Амулет на шее, австрийский геллер,
Природных сил в руках бразды.

Пестротканых узоров любимые песни,
Просыпаясь, поешь для всех по утрам...

Кентавра верного взнуздаю -
и вскачь, по жребию Весов.
Мой МиГ выводит в небо стаю
великолепных Гончих псов.
Одним движением небрежным
сиянье Млечного пути
я зачерпну Ковшом Медвежьим
(ну, кто мне сможет запретить?),
на холст, трепещущий под кистью,
мазком размашистым швырну...
Я прописных не жажду истин -
я их и даром не приму.
Но знаю я, что путь мой светел,
и здесь я не калиф на час:
небес я истинный владетель!
Как, впрочем, и любой из нас,
пилоты-асы высшей лиги.
Зачем нас в...