Хрустальная тишина

Еще тепла подушка - ты ушла,
Оставив шлейф взволнованный и рьяный.
Опять всю ночь, до самого утра
Без сна в объятьях старого дивана.

А за окном снежинок синий вальс,
Мороз рисует на стекле узоры
И не мигая смотрит рыжий глаз:
Фонарь сквозь иней опускает взоры.

И почему нам тесно быть вдвоем?
Ну почему так горько быть в разлуке?
И мучиться неприходящим сном,
Тянуть на встречу в неизвестность руки.

Пролилось небо ледяным дождем,
С хрустальным звоном падают слезинки.
И что...

Березы в белом одеянье,
Прозрачность платья восхищает,
Сережки цвета перламутра
Висят на кончиках ветвей.
И в тишине вечерней сказки
С хрустальным звоном опадают
Кружа, вальсируя снежинки,
Искрясь от света фонарей.
Под звуки музыки Шопена
Во мне зажегся лучик счастья,
Улыбка зорькой осветила
Больничный быт и мрак ночи...
И это сказочное царство,
Деревья цвета перламутра,
Что за окном, надежду дали,
Даря с теплом свои лучи...


20 января 2013 год

Зачем опять, кидаемся раскатами,
зачем опять, все менее нужна,
зовет меня философскими адресатами
псаломских закаулков тишина?

И зова взлет пассивный
в ночи к простым пустякам,
как издавна, о холод не людимый,
прикован к городским особнякам.

И вербочки неслышно гнутся,
да кружится неведома печаль:
унылое и мимолетное безрасудство, самовлюбленности алая печать.

Затем. Затем торопимся мы выпить.
Затем что это рупор известный,
затем что наши головы кружит
рогатый век...

Мир мой пламенем объят,

Течет по венам сладкий яд,

Бежит по жилам всей моей вселенной,

А я бегу из сладостного плена.

Я не могу любить не умирая,

Не сгорая от огня твоей любви.

Мгновения забвения

Мне дарит сон о новой жизни

Без тебя. Любя, теряю я себя.

Дурман, туман твоя любовь,

Должна я попытаться вновь

Собраться с силами и разорвать

Объятий прочный и порочный круг.

От манящих меня рук

Уйти в холодно трезвую печаль,

Чтоб без тебя все заново начать...

Коснулась осень сердца моего,
И опалила алыми огнями.
Я поражен сейчас красой её,
И будущими сильными дождями.

Не удержать мне эту страсть -
Она костром пылает и тревожит,
Когда я буду от неё здоров,
Никто не скажет мне, не наворожит.

Я опьянен туманами её,
А днём прозрачно, небо в паутине...
Я красоту и запахи ловлю,
В неё влюблён по той простой причине,

Что опадает лист и синева,
Несёт хрустальную прозрачность неба,
Когда иду по парку не спеша,
Мне лист шуршит последние...

В вечном шаре хрустальном

Твой образ ловлю,

Он, как скопление воздуха,

В вакууме заточён

И в пирамиде настольной,

Что тень сохраняет Твою.

Он, как разрез продольный,

На сердце моем, Анкхом зажжён.


Что я ищу и где ищу? –

Только встречу с Душой жду!

Ты являешься мне в образе моей Души,

И я отправляю рифмы спать,

Размеры сворачиваю, ритмы ломаю вспять!

То есть, плюю на материю!

Ты же любишь строгость гармоний,

Чистоту традиции.

Но оставим...

Пока еще земная длится мука,
В седой воде горит реальный свод,
У жизни есть надмирная порука,
Которую ничто не разорвет.

И к вьющемуся золоту простора
Сквозь требник черноблочной пустоты
Сгоняет неизбежность приговора
Последние тяжелые мечты.

Накат небес, загробный жест Цирцеи
И черный снег, поставленный сгорать
Меж бездн столпом, -- чем ближе, тем страшнее
Держаться за пяту и умирать.


ΙΙ

Днесь трагик перед взором Мельпомены
Робеет, и клянут материки
Не видевшие...

Шелестя по щавелю прошлёпал,
Каплями по тополям пропел,
Тёплыми клубками звуков с окон
Падал вниз и мягко шелестел,

С дрожью громко дребезжал карнизом,
Торопил повторы у ворот,
Вдруг, фасолью твёрдою просыпал
В лоно крыши беспорядок нот

И пропал...
И громко пала капля
В тишину, как солнце в океан.
Ясный луч восстал хрустальной саблей,
Пронизая раненный туман.

И запричитало утро притчу
О печальном, личном и ином,
О ночном и, в общем то, привычном,
О промокшей...

И театра возвышенный храм,
Белый свет и молчащий орган.
Белый остров, что служит Первым богам,
Светлый корабль, подошедший к иным берегам.

Голоса рана принимает из Космоса первой волну.
И духовный порыв, сверхъусилие,
Неземной красоты надрыв.
И подземная сердца мощь
Оголенным проводом Духа бьет.

Так, Играй, если кончилась кровь,
а то Там, сочтут за побег!
Приноси же жертву Богам,
Ибо ты – только часть Того,
Что осталося наверху.

Ты вступила сознательно в эту Игру...

Я обниму тебя ветвями, облаками,
Укрою тишиной.
Рассветами согрею,
Тайной заповедной напою,
И услажу твой слух мелодией хрустальной.
Заставлю твое сердце ликовать.
И нашепчу тебе свободу
От серых будней и от бессмысленности плоской жизни.

Мы сотворим свой дом по-неземному.
В нем Бог поселится и будет греться у камина
Пылающих сердец о Нем.
И всей Земле не будет тесно в Доме том.
И станет Дом тот центром мира –
Любви большой, единой!
И будет беспримерно прочен Дом!
Однообразия...