Христово воскресенье

НОЙ
Ной второй избранник Божий, был красивый и пригожий.
Он и в жизни праведной, делал сам все правильно.
Получив знамение, прямо в воскресенье.
Он по наущенью Бога, начал стройку у порога.

Строил Ной Ковчег, как дом, как общественный содом
Где должны сидеть гориллы, бегемоты, крокодилы.
Там вместиться все должны, кашалоты и слоны,
Насекомых целый рой, пригласил к себе домой.

Чтобы в том огромном доме как большом таком загоне,
Переправить этот гам к заповедным берегам.
А когда...

Сидел я в пятницу в квартире
И лил потоки горьких слёз,
Что нет несчастней меня в мире,
Но коррективы ветер внёс.

В субботу ярко светит солнце,
От слёз не видно и следа.
Гляжу в квартирное оконце,
А там, ну прямо как весна!

И в воскресенье снова радость -
Влетел в окошко жёлтый лист.
Подумать - этакая малость,
А я опять душёю чист!

Но снова тучи в понедельник
И слёз с небес - на водопад
И скуки вновь поэт "брательник"
И стих слагается не в лад!

Словно дымка тумана,
От меня вдалеке.
Быть во власти обмана,
Как гадать по руке.

И молясь воскресенью,
Свято веря в слова.
Ждать от неба спасений,
Словно будет их два.

По воде до рассвета,
По траве босиком -
На дворе уже лето,
И ничей стоит дом.

Только аист на крыше,
Вновь гнездо своё вьёт.
Кто захочет, услышит,
Тот, кто ищет, найдёт.

Плыть до берега долго,
Что немеет рука.
Да зовёт чувство долга,
Словно свет маяка.

Не найти новых истин,
Веры в старые нет.
Жизнь...

Скажем прямо,
При чтении "Откровения"
Охватывает отвращение.
И возмущение -
Да что ж это за обращение
С нами, Божьим творением!
А записавший
Подобное глумление
Был ли человеком,
Когда был в духе
В то воскресенье?

У этой тишины спокойный взор
И лёгкое дыхание.
Она чуть тронет шторы: синий двор,
И снег, и звёзды ранние.

Покорно, тихо следую за ней,
И сердце радо случаю
Разгадывать язык ночных огней
И таинство беззвучия.

В её заветный мир стремлюсь душой,
Исполненной доверия,
Спешу в предчувствии беды большой
И в горечи потери я;

В смятенье дум, в бессонницу ночей,
В колодце тьмы потерянных;
В усталости от льющихся речей
Друзей самоуверенных;

И в радости, пришедшей невзначай
И...

Друзья уходят, превращаясь в прочих,
рингтонами звонящих по тебе.
Всё больше многозначных многоточий,
где А и Б сидели на трубе.
События цепляются к приметам,
по кругу загуляли феврали,
а ты, бредущий… бредящий инетом,
сегодня тонешь в Божеской крови:
в пространстве тайн, как в виртуальной клети,
глазами ищешь Сына и Отца,
и Ангелы поют, что: наши сети
к потиру притащили мертвеца…
Придя в себя из бездны потрясенья,
обсохнув на скамейке во дворе,
на красное ступаешь Воскресенье...

Великий праздник подошел!
Иисус Христос с небес снизошел…
Великое Воскресенье он воскрес
И понёс свой тяжкий крест!!!
Чтоб людям на земле помочь…
Невзгоды отогнать все прочь!
Людей всех в Мире примирить…
Чтоб без войн смогли зажить.
Так давайте поможем Христу…
Прекратим любую в Мире Войну!
Не станем Иисуса Христа подводить…
Станем на планете мирно все жить.

Ты мой бред, ты мое сумасшествие,
И болезнь и лекарство моё!
Половодье, цунами, нашествие
И у сердца в груди остриё!

Мой наркотик, игла наслаждения,
Хруст костей, в ломке долгих разлук.
Голод волчий мой, без насыщения,
Непрактичностью мнущий каблук.

Мой соблазн, виртуоз искушения,
Словно в сети поймавший в постель.
Тайна женской души и решение,
И в блаженство открытая дверь.

Талисман мой, возможность спасения,
Врата рая и Ангел с небес,
Страх распятия и воскресение,
Храм...

Ворожит загорелыми картами листьев,
Осень плачет, читая задумки капризной Зимы.
А готовится Зимушка к Осени тризне,
Наткала ей для снежного савана вдоволь холсты.

Похоронит под белым бескрайним покровом
В обветшалом наряде остаток былой красоты.
В холодах мир любви, что судьбой нам дарован.
Почему исчезаешь в снегах вместе с осенью ты?

Неизвестно, придёт ли любви воскресенье?
Я не знаю, вернёт ли тебя под капели весна?
Обживутся на время туманы сирени.
Их пора в книге счастья...

Равнодушно тикают часы...
Чужды им сердечные волнения.
Мы опять повесили носы
В одинокий вечер воскресенья.

Мы- две сущности одной меня -
"Женщина" и "мама", страсть и нежность.
Неприкаянная действием душа
Так и рвётся снова в бесконечность...

"Мама" рвётся к видеозвонку
Наглядеться на своё творение.
"Женщина" надежды шлёт Ему,
Зная, это только развлечение.

Медленны, безжалостны часы,
Неприятен звук их монотонный.
Время этой чёрной полосы
Скрасит только рифмы пульс...