Хренью

Виктор Северенков

Страна рабов - страна господ
И ничего не изменилось.
Свободы требует народ
Боясь попасть суду в немилость.
Свой, доедая с солью хрен,
Опорожнив до дна чекушку,
Он верит в чудо перемен,
Уткнувшись в мягкую подушку…
На завтрак ком, а может блин,
К чему гадать под Бога милость?
Единым сном народ един,
Война бы только не приснилась…
Рабу спокойствие важней,
Но силой воли от пророка
К исходу жизни серых дней
Придет прозрение жестоко…

Мы с Ягой – родня по духу!
Нет ни голосу, ни слуху,

Но уж коли запоём,
«Голоса» легко забьём!

Ибо там, где нет таланту, напряжением берём!

Вольт так эдак тыщи три.
Ты под башней не стои!

Так как верещанье наше сносит башни. Не смотри,

Что Бабули мы с Ягой.
Топнем разною ногой,

Фиолетовые брызги разлетятся в разнобой.

В чём ещё мы с ней подружки?
Обе очень непослушны.

Мерой меряем своей,
Жизнь, любовь, добро, друзей.

В остальные исключенья
Засылаем без стесненья...

(Напевалось во время утренней зарядки со шваброй. Я так смеялась, орудуя этим мощным струментом, что страх получить тапком куда – то сбежал):

Для моей попишки,
Надобны штанишки,
Чтоб иметь штанишки,
Получу деньжишки.

Чтобы всё в достатке, можно чуть с излишком.
Для чего с излишком? Да чтоб моим детишкам,
На четырех лапках, на крылышках, к носишку
Ставить кашу, да сметанку, да пшено – пшенишку!

Ить, в семье, семьишке семеро не лишком!
Для того и потому надобны деньжишки!
Ну а...

Владимир Шебзухов
По еврейскому фольклору


Скажет мудрый дядя Яша
Так, шо не бывает краше.
Мудрый свой ответ даёт,
За советом, кто придёт.
Не придёт – таки навяжет
Свой совет и мудро скажет.

Вот даёт совет он снова:
«В выборе не ошибись.
Никогда, поверь мне, Лёва,
На красивой – не женись!»

«Почему?» - и Лёва спросит,
Ведь совету много лет.
«Потому, шо может бросить!» -
Дяди Яши вновь ответ.

Лёва духом здесь не пал:
«Некрасивая, ведь, тоже,
Таки бросить меня может...

Минздрав, минхерц, минводы... Просто мины,
Которые взрываются в лице.
Земную жизнь проспав до сердцевины,
Ты спишь, в своем уверенный конце.

В котором - хрен в остатке, два в итоге,
Лишь deja vu со scherzo - приколись!
Там тополя - красивые, как ноги,
И юбочки - короткие, как Жизнь.

Та, что на все ток - шоу must go onняла
Кривым эфиром, как и те, кто вмэр.
Чтоб общество за "Окнами" торчало,
Мы для поэтов снимем "Англетэр"...

Чтоб им припомнилось во дни былой Печали
На берегу...

Бывало, приедешь с открытой Душою,
На прежнее место,
К горячей Наталье Петровне -
А ты с ней уже и не прежний...

Да хрен ли с Петровной, Любовь,
Что дается раз в Жизни,
Становится тухлой,
Как Детства игрушка
В помойном ведерке
На кухне.

И, чтобы себе доказать,
Что по - прежнему любят,
Что страсть
Не становится пресной,
Сережа с Володей стрелялись с собою,
А Саша - с Дантесом.

Так шепчет иссякший любовник:
"Поверь мне!"
Так тесно Богам,
Замурованным в этом...

Весь вычурный, как нулевая серость,
И дерганый, как ложный мухомор.
В стихах не разберешь:
Где хрен, где Эрос,
Остряк, пошляк
И бравый полотер.

.
Как-то раз дозором в поле
наш Ванёк гулял на воле.
Упакован до зубов
он с дружиной казачков.
Долго ль, коротко ль летели
дни и ночи… Подоспели
отпускные им деньки.
На побывку срок ийти.
.
Вдруг дорога в тёмной чаще
разделилася на части.
По какой домой добраться?
Ну, не могут разобраться.
Кликнул тут Иван Кощея:
Слышишь ты, худюша шея,
как до княжества дойти,
укажи, да не крути;
ты в лесу давно живёшь
и с Котом Учёным пьёшь.
Почесал Кощей в затылке,
дунул, плюнул, из...

Глубоко в душе, закопал я чувство боли.
И запить все раны не хватит алкоголя.
Психом становлюсь и это по не воле,
времени не много, яд в меня вкололи...

Больше не в сети, я открыл газету.
Услышишь! Помоги, останови планету...
Где любовь и мир? Не получил ответа.
Почему молчишь? Не можешь дать совета?

Я погиб внутри, но ради интереса.
Я задам вопрос: концы противовеса...
Дружба и любовь, деньги и машины?
Так какого хрена летит любовь с вершины?

Лица опустели, все вокруг сердиты...

***
А ну давай, за много лет, напомним встречу нашу снова,
Не напишу тебе "Привет", возможно ждёшь давно другого -
Но я ведь помню поцелуй, который нам разжёг надежду —
Всплыл на вершину брюк мой буй, подняв развратного невежду...

Да хрен с ним через много лет, и пофиг, что я вспоминаю,
Что я сам в обморок впадаю, послав к чертям былой минет!
Зачем звонить тебе опять, к чему терзать воспоминанья?
Хочу тебе лишь пожелать, от "матушки" в душе признанья!

Забудем лучше обо всём, к чему...