Храм искусств

СВЯТОЕ РЕМЕСЛО

Пусть надвигается удушливый самум
Или хотя бы ледяная буря всюду неподдельный ужас сеет
В людских сердцах, – кто в совершенстве ремеслом святым владеет,
Тот попусту не отвлекается на посторонний шум:
Кто в полной мере контролирует и ум
И чувства все свои – в смятенье дней нисколько не робеет,
И при покое их, однако, прозе будней трудовых придать умеет
Величие, всё больше молчаливых, сокровенных дум.


ГЛАЗ ДОБРЫЙ

Будь в отношенье ещё робких, неумелых – от искусства...

СРОДНИ ИГРЕ

Пусть в чём-то наша жизнь и впрямь сродни игре, но рок капризный и могучий
Внезапно резко изменяет мирный ход её порой.
Так небеса под солнцем, залитые нежной синевой,
Нет-нет, да и затянет во всё небо сумрачною грозовою тучей.
Однако ж, не замедлив, вслед за непогодою сердитою, гремучей,
Глядишь, опять, как не бывало, свод проглянет голубой –
И развлекает взор занятной уж, беспечною игрой
Над головой твоей опять лишь облачков небесных хоровод летучий…


ДРЕВНИЙ СИМВОЛ...

ЕДИНОЕ ПОПРИЩЕ

Едино жизненное поприще религии, искусств и всех наук:
Плечами их свод над планетой подпирается небесный;
Как рать пресветлая добра, благословен союз их тесный,
Несокрушима крепь сплетённых вместе рук…
Да процветёт обильно, словно райский сад, земля вокруг
В грядущих днях под их опекою совместной,
Между собою их вражды недопустимой, столь бесстыдный и бесчестной,
Впредь никогда уж снова да не одолеет их недуг!


«НИ ЭЛЛИНА, НИ ИУДЕЯ»

Между людьми нет ни раба, ни...

Я слово позабыл, что я хотел сказать.
Слепая ласточка в чертог теней вернется,
На крыльях срезанных, с прозрачными играть.
B беспамятстве ночная песнь поется.

Не слышно птиц. Бессмертник не цветет.
Прозрачны гривы табуна ночного.
B сухой реке пустой челнок плывет.
Среди кузнечиков беспамятствует слово.

И медленно растет, как бы шатер иль храм,
То вдруг прикинется безумной Антигоной,
То мертвой ласточкой бросается к ногам,
С стигийской нежностью и веткою зеленой.

О...

Что нам какие-то угрозы,
Когда, храня обычай свой,
Народ в крещенские морозы
Ныряет в прорубь с головой!

Когда под купол храма тесно,
Толпой идет честной народ,
Чтобы святой воды небесной
Набрать себе на целый год.

И проникаясь тем событьем -
Крещеньем самого Христа,
Под пенье праведной молитвы
Душа становится чиста.

Здесь такая порой тишина,
Что подумаешь – вымерли люди.
Разве лишь муэдзин иногда
Это сонное царство будит,

Да в старинных фонтанах вода
О былых временах журчит:
Здесь была Золотая Орда,
И Мамай был когда-то убит.

Богатейших заморских купцов
Наезжали сюда караваны,
Восхищались величьем дворцов,
Что себе возводили ханы.

Город скромный примерил венец,
А ведь мог быть и крымской столицей!
Где же он - тот роскошный дворец,
Возведенный для императрицы?

Где соборы, часовни...

…осознав величие Храма Души
в бетонной лачуге
влачу
свои «…юги»
и Кали (моя)
ядом поит меня
как и положено… супруге
был богом Огня
теперь – демиург Головешек
и нет коня
нет
даже
пешек…

И как результат избавленье от вечных страданий,
Оставленных людям в награду за труд назиданья
Корда обещаешь ждать до конца, пребывай в ожиданье,
И вера твоя сократит до него расстоянье.

Талант в землю не зарывай, найдешь лишь мученья,
Покоя не даст нерастраченный вовремя гений,
Оставленный мойрам на сумрачное попеченье,
Потом будешь горько жалеть об огромных потерях.

Легко опускай от себя ненужные воспоминанья,
Ушедших людей обиды, табу и запреты,
От глупых торговцев очисть храм...

Городов воронье
черной мессой кружится.
Он идет среди них, как призрак,
оставляя солнца следы,
золотого неба помол
на неоновой саже.
Что хотел он исправить,
когда положил
в основание храма
сердце свое,
орошая кровью поле блудницы,
словом выковав меч любви,
не войны?
Короткая память.
Все тот же престол
и жажда.
Но он идет прозрачной волной
по берегам пустословия,
оживляя молчания ясность.
Цветеньем своей звезды
прожигает медь,
топит лед,
плети режет,
скуку лижет,
ходом...

Сосны – древних торжественных храмов,
В небо, к Солнцу, растущей Земли
Купола. В тихом свете зари –
Вездесущность божественных планов.


Неба темная острая грань
Зазвенит вдруг и тихо растает,
И меня на мгновенье не станет
Там, где с небом срастается даль.


Там, где сердце устанет на миг
Наполнять себя алчущей кровью,
Солнце глянет с отцовской любовью
В ослепленный безмолвием лик.