Храм христа спасителя

Дивный Дъявол расцветает дико пахнущими цветами
в моём сердце, вбитом в горный водопад.
Цветы алыми гвоздями пробивают путь в погибель,
За стеной зарниц вселенских дух несётся в мглистый сад.

Ураган с рёвом порвал целку пьяным небесам
Дивный Дъявол в моём сердце эндогенно расцветал.
Отчужденные цветы, с ядовитыми глазами -
тени мглистой пустоты, вестники зари в нирване.

Трансцендент волшебных гроз цвёл сплетениями из роз,
В каждой розе билось сердце, под росой дъявольских слёз...

Долго вели мы в полях Курукшетры,
Потом и кровью так политых щедро,
Войны Господние- не против крови;
Не против плоти- войны Христовы!

С гневом сражались, пахнущим серой,
С завистью черной, с завистью белой,
Желтой, лукавой, болотно-зеленой.
Серой, как сумерки, с красно- каленой.

Тяжко боролись с враждой застарелой;
С грузом обид- под молитвы напевы.
Сила Адамовой ветхой природы
Тяжким туманом затмила народы.

Полный набор фарисейской закваски,
Счастья и радости вытравил краски...

Как сиротству венец обрести,
Чем закрыть от невзгод дорогое -
Если щит, только сердце в груди,
Осенённое вестью благою?..
Не дворцов ослепительный свет -
Только ветер в горах и ненастье...
Даже мест Им в гостинице нет -
Лишь пещера да бедные ясли...


пр-в:

Жуйте, жуйте солому, быки.
Есть в суме и немножечко хлеба...
Лишь приходят в себя пастухи,
Что отверстым увидели небо;
И волхвы ещё только в пути,
Хотя скоро сведёт их дорога,
Чтоб к пещере с поклоном придти,
И увидеть...

(В нашем вечно первобытном племени
Жили мы в истории без времени.
Годовые кольца нас не метили,
Кронами сплелись тысячелетия.
Солнцевосхожденье над каньонами
Исчислялось сотнемиллионами.
Тектоническими монолитами
Плыли времена палеолитные.
Ихтиандром в океане вечности
Зачиналось наше человечество.

Первобытно-первые товарищи
Жили созерцая-припеваючи
Домостройно-родовой общиною,
Обрастая вековой щетиною,
С киселя на квас перебиваючись,
В инородцев шапками кидаючись.
Пили...

И воспел Давид песнь Господу в тот день,
Когда Бог от всех врагов его избавил.
Но любой плетень отбрасывает тень,
И Давид не исключение из правил.

Мы послушаем его благую песнь.
Победителей, хоть говорят, не судят,
Но попробуем понять, где в песне лесть,
А где просто царь мозги вправляет людям.

«Бог – моя твердыня, крепость и скала,
На Него я в своих действах уповаю,
Ограждение моё, копьё Он и стрела,
Меч разящий (то есть всё, чем убивают).

От всех бед меня не раз Спаситель мой...

Слышишь лик с небес гласит
Богу слава и хваленье,
Мир земле Господь дарит,
Людям всем благоволенье.

Днесь Спаситель вам рождён,
В Вифлиеме благодатном,
Он смиренно положён.
В тесных яслях, необъятных.

Что с небес в юдоль скорбей,
Привело Тебя Спаситель?
В чудной благости своей,
Ты пришёл как избавитель.

Грешников спасти от зла,
От грехов и сокрушенья,
Наша скорбь Тебя свела,
В мир для нашего спасенья.

Ты пришёл спасти, взыскать,
Всех заблудших, сокрушённых,
Помощь и...

Я вновь остался в тишине
и почему-то в поздний вечер
мечты о сказочной стране
тоскующую душу лечат.

И пусть нет полной темноты –
луна в моё окно сияет –
мои неясные мечты
мне нежность в сердце навевают.

Я представляю как с небес
Спаситель ласково взирает
и полный мир святых чудес
мне, грешному, Он предлагает.

И радость в сердце: “Боже мой,
за что мне высшее блаженство
Ты ниспослал Своей рукой?
Я так далёк от совершенства.

Я не готов пока войти
в Твою небесную обитель...

Я судьба твоя...
Ты...мой спаситель.
Сердца моего...
Повелитель.
О тебе одном...
Оно поёт...
И тобой одним...
Оно живёт.
Я люблю...
На счастье...
Или на беду.
Я люблю...
И по другому не могу.
Я судьба твоя...
Ты...мой спаситель.
Мир...вокруг меня...
Моей любви...обитель.
Я ....... люблю ........

Лариса М.

Как в лесу стоит гора,
Под горою той – нора,
В той норе живёт Горыныч.
У Горыныча хандра.

Безнадёжно Змей влюблён:
Третий день в три горла он,
Не закусывая мясом,
Заливает самогон.

На горе стоит дворец,
У дворца – златой торец.
Вдоль торца Горыныч ходит,
Как заправский молодец.

Из окна торчит коса,
Плачет девица-краса.
Плачет горькими слезами,
Трёт накрашены глаза.

Слёзы горьки льёт она
И бранится из окна:
«Уходите, Змей Горыныч,
Вам Кикимора жена!

Вы – жанатый...

Братья светлые! Пришла пора!
Мы желанные гости народных чаяний!
Мы не станем больше скулить с заднего двора,
А придём прямо в столицу наших мечтаний!
Через главные врата мы пройдём громогласно,
Чтобы каждый, чтоб все осознали,
Что слова мои — не только слова, а опасность,
Звенящая острейшей сталью!
Я сам убедился в скудости душ
Священников и фарисеев,
Которые в болоте алчных нужд
Утопили заветный ковчег Моисея!
Гибнет в братоубийстве Палестина!
Неспроста зверствуют секарии во всех...