Хоть на край света

Там в родимой, во сторонушке,
В стороне, в Восточной, там.
Живёт света отец — Солнышко,
Оно утром придёт к нам.

И зорь алых безмятежность,
Горизонт окрасит вновь.
Солнце дарит так нам нежность,
Свою жаркую любовь.

Лучом светлым прилаская,
Оно греет сердце мне.
Ведь тепло родного края,
В его пламени-огне.

Солнце, батюшка-свет, здравствуй!!!
Улыбнувшись, молвлю я.
Славен будь за свет свой ясный,
Сила жизни, в нём моя!

Мне без слов ответив светом,
Солнце пьёт тишь вышины...

На краешке Земли,
где бродит океан,
где не растут цветы,
сижу немого пьян,

и верю в бесконечность,
иронию судьбы,
в блаженную беспечность,
в несбыточные сны.

И на краю Вселенной
есть новые миры,
где мир цветной и пенный,
то мир моей мечты.

Я посижу у края,
любуясь красотой,
беспечно напевая...
Здесь край земли родной.

Земная суета диктует право - жить,
Под маской бытия все силимся ее пленить,
Она же, льстиво потакая, тихо, не спеша
Толкает каждого в удел порока и греха.

Мираж восторженный обнимет вечный дух,
Отяжеляя крылья, намочит светлый пух,
У взора чистого отнимет мысль души…
Промолвив тихо - поживи землей и погреши.

Крамольность думы телу не к чему, поверь.
Грехом живым закрыта в небо дверь.
И разноцветного экстаза мира пленный зверь,
Для рисования в аду берет прозрачную пастель.

Немой...

Следил за птицами, на краю гибели? сколько раз
был, (мил, слёзы лил)? миновала? или назло, стра-
дала, душа, тело, переходя пределы, (крик и оскал,
страх и трусость, шаг и тупость), (окровавленный
гладиолус?) с головы волос, по его воле? с ветром
спорить не стал, поседел, или просто устал, вы-
пал, от времени с его темени или височной обла-
сти, чай, (ти), колкости и словесной шелухи, не
обращай внимание, окружение выбираем сами?
compos mentis, (в здравом уме), по себе меряем,
по...

Мыслей молоток, стучал в висках гипертоническим
кризом, пропитывая эритроцитами мозга вещество,
а он не мог понять, кто и что от него хочет, кто хохо-
чет, а может быть воет, не разобрать, кто роет, крот
нору в височной кости, мозжечке или кто другой ту
пости ход, глупости, чей оборот, бетосерк не помо-
жет,кто мозг гложет, не приставай, вай, вай, вай кри-
чал алышер, выключи, не зажигай торшер, плов ки-
пел в казане, нос в табаке, в вине своей и чужой не
ищи брата, что прикроет, тебя...

Опять на лугу зазвучали
Кузнечиков голоса.
К тропинке ромашки сбежали
И смотрят во все глаза.

А солнышко жжётся нещадно.
По летнему день хорош.
И хочется выслушать жадно
Берёзку, родник или рожь.

Река перекатом играет,
И падает в волны зной.
Красиво. Душа замирает.
Край отчий! Урал родной!

Крик ворон, лай собак, смрад от свалок горящих,
Убоженный наряд и подваленный взгляд,
В итальянском Кремле мавзолей, словно ящик,
А меж царских орлов звёзды кровью горят.

Скажешь, что не твоё, славянин, я поверю,
Вечно тянет тебя в твой исходный Берлин,
Не прижился ты здесь, выгнав финнов и мерю,
И теперь над болотами чахнешь один.

Что ты здесь позабыл, путешественник вечный,
В третьем веке придя в богом брошенный моск,
По плечу ли тебе, этот край бесконечный,
Из Европы...

Расцветает Донской край…
Гляди казак не забывай!
Весна быстро здесь проходит,
А лето всегда с жарой заходит.
Как гутарили предки казаки…
Они проходили весенние деньки!
На Дону - «Вешний день, - год кормит»…
Таковы на Дону казачьи корни.
Коль всё успел, - засеять, заволочить…
Знать, высокому урожаю быть,
А коль денёк… второй, проморгал…
Не получить… желаемый урожай!

Опять твой запах не дает уснуть,
И уплывает в ночь моя квартира,
Ступаю босиком на Млечный путь,
Держа в руке расстроенную лиру.

Не выбрать между: «после» и «теперь»,
И не отбросить глупые вопросы…
Когда твою я открывала дверь -
Моя реальность улетала в пропасть.

Пусть не добавят строчки ничего
К моим рукам, губам, словам и вздохам…
Ты рядом был! И было мне легко!
И, как голодный радуется крохам,

Влюбляюсь в кастаньеты каблучков,
Когда иду по самому по краю…
Слова, слова...

Открывает мне двери подъезд
как обычно, нисколько не шире,
и скрипучих петель полонез
возвещает, что жизнь в этом мире
пребывает под видом листвы,
налетевшей на стылую землю,
голубей и погибшей весны...
И я жизнь эту просто приемлю.

Вот уже оборвавшийся альт
не звучит под испачканным небом,
тем же самым...
А мокрый асфальт
в день уводит, в котором я не был.
У него есть сто тысяч причин,
чтоб меня методично, без спроса
вставить в строй деловитых мужчин.
Закадила во рту папироса...