Хлысты

Ещё раз пытаясь быть вне всяких рамок,
Ты снова хватаешь пыль с потолка.
Всего лишь в эмоциях вся твоя храбрость.
В девяти граммах вся твоя полнота.

2

Ты можешь стрелять в меня.
Я всё прощу тебе.
Пусть это даже не война,
А самый обычный день.

3

Не умея летать, ты учишься падать,
Чтобы всегда оставаться живым.
От ударов хлыстов на спине твоей раны,
Хотя ты никогда не считался святым.

4

Пытаясь рассмотреть небо,
Твой взгляд упирался в грязный потолок.
Как новый...

А я девкой с мамкой жила.
С мамкой жила не тужила.
Только девка я проста.
Захотелоь мужа, та.

Ну, а свекр, свекр, свекр,
Как ногою - топ-топ!
Только девка я проста,
Не боюсь я ни черта.

А свекра, свекра,
За ухват, хвать , хвать.
Только девка я проста,
С кем решила совладать?

А золовки -то, чертовки,
Косу тянут оборвать.
Только девка я проста,
Всем смогу накостылять.

Одного боюсь - я мужа,
Как начнет хлыстом крутить.
Только девка я проста,
Знаю как его смирить.

То ли ветер стонет, то ли воют псы,
А вокруг болото да гнилые пни.
Нервы - на пределе, кровь - адреналин.
Небо, как в насмешку, - голубой муслин.

Затаив дыханье вслушиваюсь, жду.
По дрожащей топи чертит борозду
Сломанной осины тонкий серый хлыст.
Воздух густо-пряный до озноба чист.

В синеве маячит потемневший сук.
Заглушает мысли сердца в горле стук.
Сжатою пружиной - ожиданья хмель.
Псовая охота. Кто я - ловчий? цель?

Их род идет от земляных червей,
Копаться в грязи, грязью умываться
Для них единственное светлое пятно
На черной колее
Убитой смрадом жизни.
Им желчью наслаждаться
На всем пути велит сырое сердце.
И если вспомнит о них кто,
То только вымазав в дерьме уста свои.
У них всегда заначка по соседству
Из показанного объявленья силы
От слабости пустой, гнилой душонки.
И своей дрянью мир надев на вилы
Они сосут чужое место,
Что под солнцем
Снискало созерцание любви.
Они шуршат в помойках и...

Сколь видно глазу - там и тут
В столетьях многих
Стада безумные бредут
Зверей двуногих...

О, странный избранных удел:
Пить мира яды;
Слепцам дарить в земной придел
Звезд мириады;
Слагать, взрывая сердце вдрызг,
Спасенья строфы...
И получить за это хлыст,
Крест и Голгофу...
О, люди горестной Земли,
Как вы незрячи!
Как превратить вы Рай смогли
В загон свинячий.
Какой еще вам нужен знак
С Вершин Терпенья,
Что впереди — кровавый мрак,
А не успенье!?...
Над краем пропасти...

Раз!
Два!
Три!
Выстрел.
Кровавая акварель
по стене
мертвым эскизом.
Следующий!
Палач бессмысленно
жмет на курок.
Приказ сверху,
исполнение снизу,
холодная простота.
Смерть у ног
пробирается змеем
по трупам.
Тот, что еще
секунду назад
жадно глотал раскаленный воздух
и до последнего счета
верил,
уже потерял свой страх.
Смерть потирает потные
руки,
слизывая
желудочный сок
на устах
и принимая позу
эстета-Нерона
перед пылающим Римом.
Мрачные мины
карающих кукол...

Бездуховно кругом, бессеврюжно
И прохладно, как будто в подклети.
Эко, ластится - что тебе нужно?
Ну, давай посидим, моя леди!

Моя самая чистая леди
От Оки до реки Ориноко!
Позади мои буки и веди -
Вот он, мир - о, как в нём одиноко!

Эта рифма уместна, как в роще
Соловей, как щетина у бомжа.
Был поэт, он сказал ещё проще
И про то же, я знаю, про то же.

Как Вы к месту сейчас, моя леди!
А вчера, для чего, непонятно -
Я купил Вас у дяди у Пети,
У демроссовца и спекулянта...

Симфонии погребального солнца
Разлетаются
Горящими крыльями сентября.
Хлыстом извивается,
Ломит кости
Ветер северных рубежей.
Жрицы огня
Прячутся в храме небесной ваты.
В золоте и дожде
Выносят на подиум сна
Желтое платье
Простуженного кутюрье.
В груди
Воздух птиц перелетных,
Плесенью
На ресницах
Горчащие сливки рассвета.
Вложи в руки дрожь.
Веди
Разговоры о боге
В дьявольских ножнах
Осени,
Пока не остыло сердце
Любовников лета.

Мальцу под зад легонько дали:
Не будь таким, как дядя Сталин!
Нельзя кота держать за лапу,
И бить ладошкой! Слушай папу!

Малец заснул в немой обиде,
И дядю Сталина увидел:
Котов и кошек сёк хлыстами
И улыбался дядя Сталин.

- Твой папа контра и пустяк! -
Сказал усатый весельчак.

Спешащий день бежит вперёд по сходням,
и всадник-время шпорами под бок
до боли колет, вот и хлыст он поднял,
в безличной беспощадности жесток.

Всё, что хотелось, ты скажи сегодня,
ведь завтра — как туман, не виден день,
не вовремя слова порой доходят,
коль кто-то безвозвратно ступит в тень.

Цени восторга миг, любви улыбку,
всем тем, кто дорог, душу распахни,
сегодня — есть, а будущее — зыбко,
но мысли с мраком боли — прогони!

Прости врагов, у них своя...