Хлеб

Ах отчего ж, печали тенью,
Накрыло душу, в ней темно.
И стала жизнь, порой осенней,
И кислым кажется вино.

Как горек, белый хлеб чужбины,
Но нет назад уже путей.
Прохладно жить, душою стыну,
Смиряясь, с долею своей.

Меня ж, силком не заставляли,
Покинуть край родимый свой.
Сбежав от нищеты печали,
Сыт здесь я сытостью чужой.

И как горячка ностальгия,
Лишает вновь ума и сна.
И места не могу найти я,
Душа тревогою полна.

Ах, как печально жить на свете,
Когда в душе всё...

Нет, не жаль, и печаль остыла?
- Рьяны?
На запястьях его давно затянулись раны?
и не всплыть ему, (от дна), и ей не взлет-
еть? правды нет и неправды нет.
- Да? на треть? или больше?
- Чуть?
- Слуха нет, и ущерб, урон, всех врасплох,
и не плох всполох, ни хорош, он как пам-
ять, всплеск, как гаврош….сорванец,
мальчишка, безрассудно смел, как
коврижка, (хлеб и соль что внутри?) смех
и крик:
- Погоди….

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот тридцатый опус

Сабинянок Европа во снах
Летаргических видит меж лилий,
Чуден вечности белый монах,
А кого и неволить, Вергилий.

Были пиры – литаний огни
В Христиании сказочной тлятся,
Камераты умолчны одни,
Где Щелкунчики зло веселятся.

Подвигает бокалы давно
Чернь за стойками ниш бакалейных,
И червовое сребрит вино
Гробы спящих царевен лилейных.

Пятьсот тридцать первый опус

Красных лотосов огнь угасят,
Ад ли ведал порфиры...

Уж не успеть, всё то что на потом,
Оставлено, забыто и не сделано.
Казалось в юнности, что вечно мы живём,
Но время жизни, нам судьбой отмеряно.

И утро в день уйдёт, а он в закат,
И после ночь, мглой бархатной накроет.
А после лета — осень, листопад,
А после — вьюгой вновь зима завоет.

Свет вновь родится, но другого дня и даты,
И лето новое придёт, но год уже другой.
Нет к прошлым жизням, дням, годам возврата,
Их в Лету смоет, времени рекой.

Не лет ушедших жаль, а то что поздно...

И жалость, и радость, и злость
Смешались, как свет белый с мраком.
Любила. Жила. Пронеслось.
Одна. Старый двор и собака.

Но синие очи горят,
И горькой обиды не слышно.
Смеётся, что кормится с гряд,
Смородины красной и вишни.

Есть хлеб и полно щавеля…
О большем мечтать и не смеет.
Вот только жалеет поля,
Никто где не пашет, не сеет.

08.01.2017

Упадёт слеза горючая,
Ох как тяжко в час потерь.
Ах зачем судьба ты случаем,
Распахнула в тоску дверь.

У дороги на обочине,
Клён весь в инее седой.
Все дела давно закончены,
Пролетел день трудовой.

Ломит спину от работы,
День тяжёлый был опять.
Хлеб насущий трудом-пОтом,
Себе должен добывать.

Но не то беда, приучен,
С юнных лет я жить трудом.
Беда то, что тоски тучи,
В сердце прячутся моём.

Но я горд, слезе горючей,
Я кипеть в глазах не дам.
Ждать не стану доли лучшей...

В театре как-то, в разгар антракта,
Болтали двое за кофеём:
-Нет, в самом дели, в конце недели
Хоть до театра дошли вдвоём.

-Пять дней - работа, потом - суббота,
В субботу много домашних дел;
А здесь отвлёкся, слегка развлёкся,
Почти разлёгся и забалдел!

-Все в платьях новых, видать, в обновах,
А я одета не хуже всех;
-Ты в этом профи!
-Невкусный кофе.
Цена большая, а чашка - смех!

Какие цены! Ты видел ценник?
Хлеб с сыром стоит до ста рублей!
А там, за сценой, сидят...

Я — дитя своего дня-времени,
Я — эпохи своей порождение.
Человек я — людей рода-племени,
И как их — меня ждёт Забвение.

Как для них, для меня — реальность,
Только то, что приму — умом.
Как у них — для меня полярность,
В нём назначена им — во всём.

Я как все — отшлифован временем,
Как на пляже — голыш волной.
Мне как всем — плоть своим велением,
Заставляет — добыть хлеб мой.

Мне как многим — о жизни надо,
Думать, чтобы своё — найти.
Но, как многим, своя лишь — правда,
Мне...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот тридцать шестой опус

Славен пир и велик отходной,
Персть ночная меловниц ворует,
Столы яств и юдоли земной
Кто вкушал, ныне звезды чарует.

Се емины златые от вей
Белоликих царевен уснувших,
Мы и сами альтанок мертвей,
Дней не помним и теней минувших.

Яко свечки затеплит август,
Как лилеи еще отемнятся,
Излием со всемраморных уст
Желть и хлеб, кои ангелям снятся.

Пятьсот тридцать седьмой опус

Цита, Цита, о хвое таись
И серебро...

сигарета,
глоток.
сигарета,
глоток.
сигарета.

раскушу руку в кровь,
и останется день без ответа.

и догонится ночь.
и не будет на ровном изъяна.
на троллейбусе – тролль,
на столе режет глаз
острым лезвием
бритва стакана.

в сотый раз пересказ.
в сотах – смрад и вчерашние мысли.
из окна – питерград.
за окном – питерброд.
я намазан на хлеб
жёлтым маслом приличий.

глянь на это.
найди сто отличий
от себя самого…