Хлеб соль стихи

Я стихами порежу вены,
Посмотрю - какая кровь?
У поэтов, должна быть верно,
Голубая в сосудах кровь.

Но ошибся, горячая жидкость,
Цвета красного муть -
А на вкус, как соленое море,
Вот бы в море утонуть…

Но увы, я тону в этих рифмах,
И никто мне не может помочь…
Я бы к берегу, к берегу быстро,
Но уносит течение прочь…

Я боролся, боролся с теченьем,
И все понял - конец, конец…
В океане идей и знамений
Мой усталый разум исчез.

Впрочем, утопленника не жалко...

Служба каждого солдата,
На смекалку ту богата.
Как-то летом, в час ночной,
Встал солдатик на постой.
Он и голоден и квёл,
Он с тоской глядит на стол.
Только стол тот чист и пуст,
Над столом тот свет не густ,
А старушка перед ним,
Не парит, как херувим,
Перед ним она, как дуб,
Взгляд её совсем не люб,
Бровки хмурит и сопит,
Жадность в бабушке не спит.
Да солдату дела нет,
До её проблем и бед:
- Я, бабулька, есть хочу,
Хоть ворону проглочу!
Только вижу, хнычь не хнычь,
От тебя...

Снова стихи пошли
горлом,
В сетку Любви летят
голом,
Хлебом встречаю их
и солью,
Снова пою свое
соло.

Снова стихи плывут
в небо
Смесью прозрения
с бредом,
К солнышку тянутся
хлебом,
Как им послушно я
предан!

Снова стихи пошли
горлом,
Снова дыханье мне
сперло,
Снова мальчишкой
крылатым
Брошусь опасности
в лапы.

Снова стихи пошли
сердцем,
Вышибли к воздуху
дверцу,
Чайками ринулись
к морю,
Будущему в глаза
смотрят...

Положу на сердце отголоски жреческой поэзии волн фисташковых.
Тишину льняную, хлопок облаков, свечи рощ сентябрьских приму себе в собратья.
В зеркале руды ночной старателем возьмет меня пещерная луна.
Почерком олив под ониксом дожей след свой разукрашу,
след, ведущий в кому белых ароматов мрамора зимы, след, ведущий в платье
снов аквамариновых речных, след луча окна,
пробивающего мрак гробов панельных глянцем родников.
Музыка колодезного дна расплескалась бриллиантовым приливом...

.
Грозной войны первый шаг
терпит Донбасс, истекая
кровью, но гордо наш стяг
держит Россия святая.
.
Кончился мир и иссяк
ветхостью колониальной.
Треснул имперский костяк,
гнётся под силой глобальной.
.
Жжёт, истребляя, пожар
страны, народы войною.
Замер космический шар
в страхе над осью земною.
.
Жадность, пороки и тьма
сгустком кровавым безверья
Солнце закрыли… Тюрьма
рушится, сломаны двери.
.
Бурным потоком стремглав
вздыбилась лава над болью.
Новой истории глав...

Надеюсь, я уже созрел
писать роман. Мой друг-читатель
(да, я на "ты" - ты мой приятель!),
бросай рутину глупых дел!
Садись-ка в кресло поудобней…
Я поведу рассказ о том,
чем я и сам грешил тайком
(кто с правдой - тот и благородней!),
когда и молод был, и глуп.
И верил, что Земли я пуп!

Роман, конечно, о любви.
Пусть рвутся новые поэты
изобретать велосипеды,
а наше дело - c'est la vie!*–
сбирать цветы ночных мечтаний
в букет красноречивых слов
о тонкостях проблем полов,
о...

все Соль Земли,
снежинки на ресницах,
огонек в глазах

Эпизод за эпизодом. Соло тысячи актёров.
И один билет лишь продан.
И один лишь зритель в зале.
Мы играем. Мы – на сцене.
Мы - при деле.

Не хлебом единым,
Не хлебом единым,
Но Словом питаем,
И ,Духом водимый,
жив человек.
И слова те до ныне
живут,что сказал,
искушаем в пустыне,
Господь наш.
Его не прельщало богатство,
Над миром та власть,
что была святотатством:
"Лишь Богу Отцу Я служу,
потому,
только пред Ним
Я главу преклоню"!
Не внемлет словам
искуситель Христа сим,
и в город ведет Его
Иерусалим он,
поставил высОко
на храма крыло:
"Смотри,"- говорит,-
"Поклонись- все твое,
а сбросишься вниз-
так Отец...

Посыпет память рану солью,
Ушедших дней тень подарив.
И за ошибки мои болью,
Сожмёт, дыхания лишив.

Картину прошлого покажет,
В ней, где не прав я, эпизод.
Тогда не думал о том даже,
Что он во мне вновь оживёт.

Что будет совесть меня мучать,
И глупость подлой называть.
Что спустя годы мелкий случай,
Напомнив, всё вернёт опять.

Вернёт, всё осветив иначе,
Мне, жизни опытом моим.
И за меня стыд в душе плачет,
Не сделав прошлого другим.

Посыпет солью память рану,
И не могу...