Халат

Никак не допишу я начатую повесть
Чернила сохнут и вместе с ними сохну я
Мне душу бередит отравленная совесть
С чудесним переливом янтаря

Да и о чём писать я знаю
И вроде строчки не ложатся криво
Вот только зеркало с собой поставлю
Как вдруг становится противно

О Боже! Кто это? Неужто я?
Не плохо выгляжу,такой пригожий
Лишь пятен непонятных череда
Что проступает кое-где на коже

Да страх из детства затаился где-то
Тускнеет взгляд в зеркальном отраженьи
И трусости наручники...

Не болтать с чертями мне по-свойски,
Скоро мне они дадут огня.
Я лечусь в больнице, в Комсомольске,-
Белая горячка у меня.

Как-то распахнул я двери хаты,
Думал, друг с бутылкою ко мне.
А ворвались белые халаты,
И забрали утром, по весне.

Как мне, право, хочется напиться,
Но, друзья, вам это не понять,
Как приятно утром похмелиться,
Как забавно с чёртом поболтать.

Он, порой, такое мне расскажет,
И зовёт, зовёт, конечно, в Ад,
Там, мол, место тайное покажет...

Танцующий почерк тумана в вечернем халате.
Сигаретное облако,
налипающее на тусклый плафонный лимон.
Брага сосудов, пыльный занавес глаз, серый салат
ползущих деревьев в оконный проем.
Я лежу на волнах неоновых трав и считаю секунды
до открытия ночи. Бред алкогольных звезд,
оловянный свет подворотни, фарфор лунной посуды
крошится на пол. Мои движения – это вопрос;
мой покой – это ответ; мое сердце – золотая чаша с вином.
Когда я был тенью, я видел гораздо шире,
когда я стал плотью...

Мои отгулы – пятый день,
Как песня пролетают.
Мне пятый день бухать не лень,
Пускай здоровье тает.

А дальше – вечер, ночь почти,
И вдруг такое дело:
К врачу решился я идти
Лицо всё пожелтело.

Я думал о делах с тоской,
Не скоро будет отпуск…
Вот захожу я сам не свой
В большой больничный корпус.

А там всё дышит добротой
И чем-то настоящим.
Казалось, я обрёл покой,
Я больше не пропащий.

Хотел давным-давно врачам
Я высказать признанье –
Ни от кого я не встречал
Подобного...

Когда, не веря в бесполезность встреч,
Я выбирал аксессуар для пати,
Ко мне спешила и просила лечь
Сестра с крестом на бежевом халате.
Но я менял футболку на пиджак,
Пил вермут и глотал пустышки,
А чётки обнимали мой кулак
И ублажали нервную одышку.

Вниз по ступеням; поручни перил
Скользили по ладони, усыпляя,
Швейцар у входа что-то говорил.
Не помню что, но я отвесил чаю...
И, уповая на судьбу и случай,
Не смог увидеть, как, спасаясь от забот,
Необратимость, Моникой Беллуччи...

1 соня солнце
сквозь оконце
в ночь просыпало червонцы
из карманчика халата
покатились те на луг
но оно не виновато
лишь немножечко халатно
а монетки золотые
превратились утром вдруг

припев

в цветы лиловые
цветы вишневые
цветы
веселые цветы
для красоты

2 облака сапфиров неба
очарованы цветами
заплясали и запели
фиолетовым дождем
а под ним кусты листами
гимн играли на свирели
в ручейках и быль и небыль
сочетались майским днем

припев

кусты лиловые
кусты вишневые...

а
август, аккуратные
акации, аллеи
астры ароматные
алмазами алеют
б
бахвалится беляночке
бесцветная бегония
благоуханье, бабочка,
бесценней благовония
в
вольный ветер ветерок
весело витает
величавый василек
вечность воспевает
г
говорили грустным голосом
георгины гладиолусам,
где гвоздика, где горошек
грядка голая где Гоша
д
дева дрема долго дремлет
далеконько до деревни
думу думает девица,
дай досплю диван доснится
е
ежи ежики едят
ерши ершиков ершат
ест едино...

Когда умирает любовь,
Бессильны люди в белом халате.
Не будет грустных слов.
Уйдет с туманом на закате.

Щеки коснется гордая слеза.
В последний раз целует в губы жизнь.
И от усталости глаза
Сомкнет, не в силах что-то изменить.

И поздно что-то поменять,
Сказать, домыслить, долюбить.
Нам нужно лишь одно понять:
Здесь некого винить.

Вечер с привкусом миндаля и мяты.
Белый плед января, укрывший озябшую кожу.
Холод лучистого неба в серебряных перьях звезд.
Шуршанье халата,
Метель поцелуев взахлеб,
Трава простыней, измятая
Ласкающим смогом, твердеющим чувством –
Укрыться в приливе тепла.
Во взгляде
Лотос рассыпал жемчуг,
Кедров тенистых шепот.
Волнами
У окна
Обнаженные фразы
В лунном шампанском
Искрятся.
Под пледом
Январского мха
Бежит ручеек весенней преступной воды.
Руки твои
Не знают покоя от ласки...

С утра отведавши айрана,
Чаём запивши баурсак,
Подобно резвому барану,
Я побегу искать арак.

Арак... как много этим словом,
В больной печенке отдалось,
И отрыгнулось жирном пловом,
Кумысом теплым запилось.

О беспармак! О сновиденье!
О, жирного тузлука пиала!
О, курта зубопреломленье!
О, иримшик! Шербет! Халва!

Забуду ль, резкого шубата,
Казы, шужук, сур-ет, картА?
Кушак ослаблю у халата,
Да не минуют манты мимо рта!