Густой

Вырастала елка
В лесу на горе,
У нее иголки
Зимой в серебре.
Жил под елкой зайка
С зайчихой своей,
Прилетала стайка
Чечеток с полей.
Приходили к елке
И волки зимой...
Увезли мы елку
Из леса домой.
Нарядили елку
В новый наряд,
На густых иголках
Блестки горят.
Началось веселье,
Песни да пляс!
Хорошо ли, елка,
Тебе у нас?

* * *
Горит огнями елочка,
Под нею тени синие,
Колючие иголочки
Как будто в белом инее.
Она в тепле оттаяла,
Расправила...

Под гнетом тяжелого неба
ни строчки,
ни звезды,
ни тайны
уже не видны -
не случайно слова
не важны, а пугливы.
Доверчиво звуки глотаем
сорвавшихся с пальцев
аккордов
нетвердых
как лед
в ноябре.
Густое стокатто ливней
не смоет налипшего зноя.
И кажется где-то иное
заблудится в букваре
меж рамой и мамой
живою.

Стены замка увиты цепким плющом,
и на окнах - узорных решеток тень.
Спрятал верный меч под черным плащом,
и луну под облаком новый день.
Прогорел камин, пепел не тревожь,
не буди уснувших призраков рать.
Алый сок зари и густая рожь,
трав зеленых ковер - неба благодать.
Ворон крылья сложил и часы молчат,
расцветают бутоны любви в саду.
Слева - Тигр, а справа, как встарь-Евфрат,
междуречье Ев и Адамов -тут.

Отзвучали волшебные сказки
впечатлений от прожитых дней.
Я сдираю засохшие краски
с потемневшей палитры моей.

Ночь – коварный, жестокий мучитель
выжмет мой проспиртованный мозг,
потечет из него растворитель –
ароматное масло из роз.
И в тот миг, когда мягким наплывом
будет краска на кисть наползать,
стать, как в детстве, до боли счастливым
я сумею себе приказать.
Разгоню хоть на миг я густую
накопившихся лет пелену
и отправлюсь в ту чащу лесную,
в ту пропахшую хвоей весну.
Я...

Твои уста согрею нежным поцелуем,
И в свои объятья тебя заключу
Наполню счастьем комнату пустую
И боле от себя уже навек не отпущу.

Я нежно глажу волосы твои густые,
Родное все от пальцев на руках, до уст.
В глаза твои они бездонно-голубые,
Гляжу и пересудов больше не боюсь.

Трепещет сердце от прикосновений
Твоих любимых, милых, сильных рук,
И бережет сиянье тех мгновений
Как-будто нежную заветную весну.

В густых садах Мариенбада,
И под Рязанью где-нибудь,
Стекает осень листопадом
Строфой очерчивая путь.

Небес опущены ресницы.
Листва, в предчувствии дождей
Истает, бросив на страницы
Прозрачность палевых теней.

Под кожей дремлющего сада
Узоры вен едва видны…
Мне эта осень – как награда
За ожиданье тишины.

Неловко сказанное слово
Зардеет бликом в облаках,
И в тишине растает снова
На замирающих губах.

...Почему-то бутон

Так хотел распуститься

Той холодной зимой,

Не нуждаясь в тепле.



Но зачем же ему

Снегопады густые,

Синий лед, серый дым

И тоска по весне?



Торопил он свой срок,

Чтобы не дожидаться,

Чтобы первым застать

Возрождения свет;



Чтобы первым окликнуть

Юное солнце,

Задохнувшись в лучах,

Засверкавших в ответ...

Ты меня как зеницу ока бережешь,
Самый сильный, материнский инстинкт,
Когда горе, да беда рядом, да сплошь,
Сохраняется нашей связи душевной реликт.

Не спасет амулет или идол истукан,
Если буря в ушах резко будет свистеть,
Не раскроет острые зубья капкан,
Только кровь запечется, будет густеть.

Что вернусь к тебе я обещал,
Эта клятва дает силы для дальнейшей борьбы,
Эту мысль как себе я другим внушал,
Выходя из сеней родимой избы.

Николаем ты меня назвала,
Это имя победы над...

Румяный вечер стынет мирно,
Глотает космы горизонт
Солнцеворота, звездной тиной,
Уж скорым часом ночь всплывет.
Роняет свежесть лик небесный
Подвижной рябью ветерка,
Готов сфероид тяжеловесный
Луны взойти, издалека
Стреляя серебром туманным
В гранат закатной пелены,
И тонет невесомо-плавный
Бордовый оттиск, меря дни.
Сточились суеты потуги,
Осела пыль дорожных пут,
И разлилась простором смуглым
Предтеча колыбельных сутр,
Благоговейная сонливость
Густых лесов, цветных лугов,
С...

Стыковка нетелами
хлопко-шелковыми трусами
в которых стонут канарейками
души душеньки сердца
сейчас они как маца
совсем-совсем без вкуса
в этих тряпочках стыда

ну зачем же вот зачем же
ты большое свое сердце
затолкал в хлопчатые трусы
волосы на сердце так густы

ах зачем же вот зачем же
клитора припухший голос
запечатала я в импортный шелк
бьет колотит тело ток-ток-ток

одёжки наши как железный занавес
как пинкфлойдова стена
хочешь взять меня –
возьми меня
вот я...