Гулкий

Март такой холодный месяц!..
Раз весна к нам не спешит,
То давай с тобою вместе
Улыбнёмся от души

И растопим звонким смехом
Стужу мартовской поры!
Вмиг от тающего снега
Станут улицы мокры!

И закапают сосульки
У прохожих на виду,
И задует ветер гулко
Всем девчонкам на беду,

Задирая шубки, юбки,
Вырывая из руки
Прямо с сумками покупки,
Изнывая от тоски

По сугробам пышным, стуже,
Снежным горкам во дворах...
С горя воет он, послушай,
Прямо с самого утра...

Бряцая созвучием бус и колец,
Шурша одеяньем охряным,
Поет с упоеньем кенийский певец
О выжженной солнцем саванне

Где солнца клинок эту землю рассек
Экватором посередине…
Такой вдохновенный, он был одинок,
Один в небоскребной пустыне.

В белках диких глаз плещет аквамарин,
Он пахнет кокосом и нардом,
И гулко-отзывчив тугой тамбурин,
Обтянутый шкурой гепарда.

И был неожидан, и странен, и дик
Напев африканской пустыни
В стране небоскребов, где каменный крик...

настоящего так мало
настоящее тревожно
сердце гулко застучало
дверь открылась осторожно

в предрассветной свето-тени
сердцу стало, сладко-больно
и душа тихо сказала
-Я присяду с краю,
Можно?

настоящего так мало
Настоящее огромно
м е д л е н о
Солнце разгоралась
озаряя Мир свободный

Рисуешь море, волны, парус,
Безбрежность, облака, глубины...
Переливаешься в папирус,
В тебя проник забвенья вирус,
Пьяня как опиум и вина.

В глазах красивых сны и грезы,
Оживши, внутрь опять ныряют;
Ты источаешь запах розы,
И вновь штрихов дожди и грозы
Из пальцев в ширь листа стреляют.

Ты выплываешь в мир – рисунком
И душу нежно полоняешь.
Дельфиньим эхом ультразвука,
Прикосновеньем краски гулким, –
Вещей границы размываешь...

Выход из себя отворился:
Если в небо, то станешь птицей,
В полночь — станешь звездочкой,
Внутрь — будешь музыкой сердца,
В бесконечность — потеряется след.



* * *

Растекается краска
пятнами непредсказуемости,
высыхает время...



* * *

Слегка психоделично даже
во дворцовых залах гулких плыть,
смотреть на переливы отражений;
и под напором красоты
себя букашкой ощущая...

Но чешуя фальшивой позолоты,
сползает с иллюзорных стен,
и слышишь стоны в глубине зеркал...

Комната. Зима. Вечер.
У окна - молодой человек.
Смотрит. Как мягко светит
Фонарь. И как серебрится снег.
Вдохновенно: "Был вечер чудный...".
Посильней подбирает слова.
Восхищаясь обыденным в будни,
Пусть и в самый канун рождества.
Вдруг звонок. Телефон. Отвечает.
То давнишний студенческий друг.
Волшебство за окном исчезает...
В темноте только матовый круг…
"О, привет! Как живешь?" - "Да, не очень.
Позвоночник. Кровать. Скукота..."
(Так небрежно - пустяк, между прочим).
"Вот звоню...

ПРЕДЧУВСТВИЕ

Случайность измеряется в страницах:
Пустая дверь, обитая часами,
И слышно, как в висках стучится осень.

Там осень известью падет на кафель
И снежной кистью отшлифует камни;
Там снег лежит нетронутой улыбкой.

Улыбки истекают, как песок;
В песчаных куполах разбилось время,
И звездный циферблат струится оземь.

Войди как в точку – в скважину дождя,
И с пальцев обескровленного лета
Сорвется жгут разжатого мгновенья.

1991




НИТИ БАРХАТА

Пронзая тусклый...

Тишины! - Я хочу тишины!!!
Не хочу я ни плача, ни смеха,
Ни осенних дождей, ни весны,
Неудач боль и радость успеха.

Во мне пусто — всё сьела апатия,
Спеленала мой ум дремота.
Мысли в нём, все давно уж истратил я,
Гулко в нём — в нём теперь пустота.

Как дурман, меня сладкая вялость,
Опьянила и мне всё-равно.
Жизни факт принимая за данность,
Не ищу я в ней правды давно.

В ни о чём, мысли тихой нирвану,
Я себя погружу, растворив.
Не хочу! - Слушать больше не стану,
Этот мир...

В воде играли отблески заката,
Волна плескала, гулко била в борт,
А я стоял курил в иллюминатор
И вспоминал последний свой поход...

Сознанье помутила встреча с Вами,
Я грезил наяву, я стал другим,
Но все исчезло в утреннем тумане,
И образ Ваш растаял вместе с ним...

А мимо величаво проплывали,
Суровые уральские леса,
В закатных красках тихо растворялись
И опускались ниже небеса...

Катилось солнце с неба прямо в реку,
Стирая звездной ночью берега,
Ни на один вопрос...

Пустота ответит гулко,
На слова молитвы эхом.
Звезда брошенным окурком,
В поле упадёт за лесом.

Тьма и тишь, где благодать,
Нам живущим незвестно.
Говорят — звезда упасть,
Должна на святое место.

Но за лесом та же тьма,
Нет и признака святого.
Ложь всё и обман ума,
И глупец обманут снова.

Ночью ль тёмною, глухою,
Или ясным, светлым днём.
Воли нет нам над судьбою,
Что в ней даст Бог, тем живём.

Есть ли Он — и что Он хочет,
Нам, то ведать не дано.
Тьма пустая тёмной ночью...