Груз веков

Безумств моих стихи,
Скорей всего, плохи.
И я не отрицаю,
Что зря листы мараю.
Но ты как оплошал?:
Шесть строчек прочитал!


Холод, сырость, грязь, туман.
В это утро всё - обман.
Звуки тают, нарастая,
И рождаются, смолкая.
Сон ли в утро? Утро ль в сон?
Яви крик? Иль бреда стон?
Стон побуднего распятья,
Стон полночного проклятья.
Нынче всё не то, не так,
Не с чем сердцу биться в такт.
Не с чем биться, не с чем слиться,
Некому во мгле молиться.
Нечем стало дорожить,
Нечем...

По стеклу, словно кистью росписи,
Кружевами плетут метели...
Этим утром больному в хосписе
Не подняться уже с постели.

Он подводит итог. Мысль летит, как стрела,
В ожиданьи последнего вздоха:
«Жизнь прожил я, не сделав выстрела,
Что само по себе неплохо.

Не ругался, не крал, не пьянствовал,
Не величил себя высоко.
Скромно жил: не кутил, не барствовал;
Сторонился сего порока.

Для детей я не слыл отказником,
Чтоб поднять их, работал много.
Пригублял только чуть, по праздникам...

Я за свою не выдам неба слезку-
свечу для покаяния зажгу,
но память на разделочную доску
не положу и злостью не прижгу.
Мое со мной- пусть очень тяжек груз:
надежд не сохранилось- боль и плаха,
и прошлое теперь свое боюсь-
не от того, что видел тонны страха.
Перебираю дни и проку нет-
жизнь прожита не так как мне хотелось,
а оправдание не станет в Рай билет-
ведь иногда и кровь мне потелось.
Ведь иногда убийство ремеслом,
ведь иногда пытал и сам был пытан-
рычал от боли:"Все же...

Спустился Сака с гор тбилисских,

Провозгласил себя отцом...

...отцом кровавых обелисков,

а также лидером скопцов...

И пеной брызгая слюнявой,

Безумные глаза открыв,

Назвал он Грузию державой

устои мира позабыв...

А там вдали, за горизонтом,

На ранчо скачет Буш отец,

а сын его пьёт коку с понтом,

в косу вплетая зла венец.

Ирак, Афган - за ним Россия,

Томов не счесть о ней уже,

Семейство Буша не мисси'я,

А голый шухер в неглиже...

Им мало "голубых" в...

Отворяется дверь и по выслуге лет
На заслуженный отдых уходят герои,
Унося славный груз отгремевших побед
И весь пафос времён разрушения Трои.
Забываются быстро как их имена,
Так и подвиги павших за правое дело,
Жизнь прошедшая – отблеск забытого сна,
Слава смертна, как смертно носителя тело.





Пуская мерина в галоп,
Навстречу старости седой
Несётся всадник молодой
Сквозь паутину древних троп.

Конь необъезженно хрипит,
Грызёт угрюмо удила,
Но Вездесущему хвала...

Мы беззубыми ртами надрывно орали - "Ура!",
Мы с небритыми лицами строили светлую быль,
Рук немытых навскидку
- рукопожатий парад!!
И не знали, что можно с трибуны словесную пыль...

Мы не верили в счастье людское в иных рубежах,
Профсоюзными взносами рвали легко из зарплат,
Кумачовых полотен по-ветру
- рукоплесканья дрожат!!
И на этих полотнах почти незаметно заплат...

Только где ты единый могучий Советский Союз?!
Больше нет ничего - тех зарплат, тех друзей, той мечты...

Оставте мне не много счастья
Я им заполню грусть свою!
Наполню до верху,измученое сердце
И груз тоски с плечей сниму
В зеркальном свете отражения
Я не увижу больше никогда
Без жизненную форму тела
Измученную душу бедняка...

Ехал старый драндулет.
Вёз на кухню семь котлет,
Две бутылки лимонада
И салфетки (если надо).

Африканские слоны
На спине везли блины
И тащили на тележке
Ароматные пельмешки.

С ценным грузом сладких блюд
За слонами шёл верблюд.
Мы на кухне всё изучим,
Чем же был верблюд навьючен.

По поверхности земли
Две улитки проползли.
Угадайте с трёх попыток,
Что в карманах у улиток?

Мы пытались – не смогли,
Что же там они везли.
Но без шума и без спора
Обнаружим очень скоро...

На склоне дня седая мгла
Укрыла город нереально.
Блестели в сумраке дома
И глаз Луны светил печально

Полуприкрытый, в облаках.
Он видел скрытое в потемках.
Струился тихо. На домах
Играл с разбуженным мышонком

Спешащим к кронам золотым,
Окрашенным осенней краской.
Летели сны и ткали дым,
Дриады песнь дышала сказкой.

Забытый грог достал пират
И залпом выпил на дорожку,
Прокляв свой путь, открыл в стократ
Сундук с добром. Со свечкой плошку

Поставил в дальний уголок
И яркий...

Прости, старик, за долгое молчанье.
Ты знаешь, как непросто выбрать час
Тому, кто выбрал собственным призваньем
Дорогу в небо через Алькатрас.

Как я живу? Обычно. Как и прежде
Сминают снег полозья старых нарт,
И в хижине старателей, в одежде,
Миг коротаю за колодой карт.

А груз всё тот же – письма да посылки,
С десяток книг: Берроуз и Лавкрафт.
Черпаю ложкой, без ножа и вилки,
Великого Безмолвия ландшафт.

Питаюсь олениной и беконом,
Пью виски, заходя к ночи в салун.
Бываю...