Грустные стихи вернуться

Я вернусь, несомненно вернусь,
Только вот, не вернусь уже прежним.
И во мне — будут там же и минус, и плюс,
Но они, уж не те — не такие, не те же.

И меня, оценяя по прежней шкале,
Ошибутся, во мне уж не прежняя мерность.
И другой огонь, в тела тепле,
И другие — и гнев мой, и нежность.

И я вроде бы тот же, но всё же,
Это с виду, а суть уж не та.
Мы на прошлых, на нас лишь похожи,
Но меняют, нас жизни места.

И не жди, от меня тех же самых,
Плюса с минусом, прошлого дня.
Мир...

Не думай о грустном товарищ,
Не думай мой друг о плохом.
Коль в жизни в одном потеряешь,
Найдёшь непременно в другом.

Не может так быть чтобы гладко,
Всегда было в жизни во всём.
Но сложностей многих разгадка,
Скрывается часто в простом.

Достаточно часто лишь шага,
И мы перейдём Рубикон.
И то, что для нас здесь во благо,
Там злом, может сделать Закон.

Не всё в нашей власти, но всё же,
Лишь сами решив, кем нам быть.
Мы тем, невозможное сможем,
К возможному, в шаг превратить...

На свой след не вернусь,
Там не ждёт тишина.
В ней чужой жизни вкус,
И претит мне она.

Я ещё на плаву,
Не отправлен ко дну.
Я ещё поживу,
И долги все верну.

Я ещё не погас,
Я ещё не иссяк.
Из людей я, а нас,
Не сломать просто так.

То ли пух тополей,
То ли снег на следах.
Визг скриплявых дверей,
За спиной — в прошлых днях.

Не вернусь на свой след,
К тишине за дверьми.
Там, за ней зажжён свет,
Мне, чужими людьми...
Марковцев Ю.

Не всегда, то что правильно — верно,
Ведь нам правильней то, в чём комфорт.
И от верного будет нам скверно,
Если с ним, неудобство идёт.

То нам правильно, что нам подходит,
Что не делает жизнь тяжелей.
И бывает — что верно всё вроде,
Но не правильно, всё ж для людей.

И решений прощают неверность,
Оправдав их, их пользой для всех.
И считают неправильной честность,
Когда в ней обнажается грех.

Когда в ней неприглядная правда,
Неудобна всем, острым углом.
И её скрыть стремятся...

Сыро, холодно и грустно,
Зябко!
Серо, тягостно и мутно,
Гадко!

Свистит ветер дико-громко,
Страстно!
Рвётся снова там где тонко,
Страшно!

Сердце гулко в клетке тела,
Бьётся!
В мире туча тьмою съела,
Солнце!

Душе грустно, телу плохо,
Стыну!
Мало воздуха для вздоха,
Сгину!

Грянул выстрел, зашлась птица,
В крике.
Воем ветер с ней простился,
Диким...
Марковцев Ю.

Не надо о грустном,
Моих костей хрустом.
Мне жизнь тихо скажет,
И в масть карта ляжет.

Я мятый и битый,
Но в сердце обиды.
На жизнь во мне нет,
За горести бед.

Дороги печали,
Меня не сломали.
Что нас не убьёт,
То, силы даёт.

Я выживу всюду,
И плакать не буду.
И кости хрустят,
Но весел мой взгляд.

Не буду о грустном,
Не дам волю чувствам.
Шагну за успехом,
Боль спрятав за смехом.
Марковцев Ю.

Не грустный, не весёлый я,
Не храбрый и не трус.
И правду вашу голую,
Ни капли не боюсь.

Другого обнажённостью,
Пугает она пусть.
Таким как я нескромностью,
Нельзя навеять грусть.

Нет — я не отморозок,
Живущий только тьмой.
И я, знал свет полосок,
Согретых добротой.

Я правдой не сражался,
Не шёл на компромисс.
Я в ней не отражался,
Не пел её на «бис».

Не добрый, не суровый,
Обычный я — простой.
Не грустный, не весёлый,
Не трус и не герой.
Марковцев Ю.

Как часто, правильно был дан ответ
Как редко верно, задан был вопрос.
И от ответов верных проку нет,
И знаний многих, груз печали нёс.

В вопросах верно заданных к ответам,
Указан путь, проблема лишь в одном:
Мы отвечая, часто нам при этом,
Вопрос другой, ответом задаём.

И ещё очень — очень часто разный,
Из мест различных, взгляд ума людей.
И в чём одним, ответ на всё прекрасный,
Другим ошибки, глупости идей.

А многих — и вопросов, и ответов,
И даже слышать, люди не хотят...

Не взять, не забрать, не вернуть, не вернуться,
В забытом навеки, тайн сладкая жуть.
Стихий первозданных, свирепое буйство,
И чей-то, до срока оборванный путь.

В забытом навеки, веками хранимы,
Все знания мира и новое нам.
Есть там и его, в жизни днях повторим мы,
Открыв для себя, в себе нашим умам.

Не ведает Вечность границы предела,
В ней мера Творца и лишь Он вне её.
А дух человека в тюрьме его тела,
Томится, сует разделив бытиё.

Но дух средь вещей, плотью не осязаем,
Но...

Не грусти, что умру молодым.
В мир опять я приду, но растением.
Васильком прорасту голубым
Под окном у тебя в твой последний день.

Лишь к окошку ты взглядом больным
Припадешь, и тебе в утешение
Полыхну лепестком озорным,
И прошепчешь ты мне: "С воскрешением".

Вот и все. Вот и звякнул трамвай,
Твой трамвай в неизбежность. Прощай!
В мире этом все слишком уж зыбко.

Через тысячу тысяч веков
Принесу в дом букет васильков
И твой лик озарится улыбкой.