Грех

До чего человек надрывается тяжко,
До чего по утрам невозможно вставать!
Я сегодня устал, как собачья упряжка,
Под бичом эскимоса влекущая кладь.

Всемогущий Господь не допустит уступок,
О смягчении вопль несомненно нелеп.
Кара всем на века за Адамов проступок –
В терпком поте лица добываемый хлеб.

За единственный грех по внушению беса –
Вековечный надрыв миллиардов людей.
Так какую расправу скрывает завеса
Тем, кто Бога позорил и жил как злодей?

Коль грехи бедняка велики словно...

Не наказания боюсь — греха,
Зла им прибавить в мир боюсь.
К чужим страданиям глуха,
Душа, не знавших боль и грусть.

Дуален мир — позор и славу,
Из одного сосуда пьём.
И доказав своё — не правы,
Бываем иногда при том.

И не невинности потерей,
Грех страшен — злобою что в нём.
Тем, что в себе дав волю зверю,
Его законами живём.

Не строя счастье — пробивая,
К нему путь, станем сами злом.
Победу в сердце радость злая,
Одержит в нашем, над добром.

Боюсь не ада после смерти...

Он дошёл до горизонта, там земля целует небо.
Приподнять он попытался, небо приподнять за край.
Но он путник был — бродяга, он святым героем не был,
Был грехом отягощённый, а за краем неба — Рай.

Там угодники — угодны, они Богу душой чистой,
Не ругались они матом и людей любили всех.
Были праведны при жизни, их деяния и мысли,
И не пили они водки, и неведом был им грех.

Обессилев на зелёну — на траву упав нескошену,
Молвил путник глядя в синее, в небо синее с тоской:
-« Не роптал...

Радость барда, счастье целого, отражающего-
ся в себе, без видимых искажений, пока ещё,
проявившиеся потом и не пей залпом, глотка-
ми и чрезмерность бдений не усугубят и не ул-
учшат забвений, нас с вами, картинки, рдений,
за сделаное, стыда стыд, вхождения и выхода
из потока, да, как всегда одиноко, подглядыв-
ающим, за объективной реальностью, так ду-
мали, иллюзорного восприятия крах, «кто те-
бя выдумал?», (страха страх), ласнение и бле-
ск, треск и хруст банкнот, шелест, почему...

Жизнь без греха
Сера, постыла
И приходит грех унынья

А тут немного согрешил -
И Мир расцвел и сердцу мил

Это не хитрости нашей спеси,
Это принципы равновесия

У каждого есть своя мера,
И мера эта - сердца вера

Лица неведомые, невиданные, невидимые, (эхо
эха, вести весть), а куда можно сесть? (встать, лечь)
и давай растопи печь, зажги камин, свечи, сечи св-
ет, окрашивающий, сечи пространства (поверхнос-
ти, (предметов, тел), убранство, жидкости и газы),
ну ты и зараза, запах говорил о многом, гнома гном,
соискатель, соизволь встать на колени и молись (не
еле-еле), а (в полную силу), со всей семьёй, о сам-
ом себе, (о нас), и не кричи атас, раньше времени
прячь глаза, пой, за мной, (нами...

Соврут часто — бес попутал,
Люди сами согрешив.
Ведь признать ошибки трудно,
Их себе самим простив.

Только беса зря ругаем,
Он совсем не при делах.
Мы в своих виновны сами,
И в пороках, и в грехах.

Мы облегчить жизнь стремясь,
К счастью путь в ней сокращаем.
И шагнув с дороги в грязь,
Зря Нечистого ругаем.

А ведь бес попутать может,
Тех лишь, кто ему открыт.
Кто нечист душою тоже,
В ком давно уж совесть спит.

И не ври что бес попутал,
Ведь себе напрасно лгать.
И к тому...

Всё вернётся на круги своя,
Всех расставит время по своим местам.
И получим мы своё — и ты, и я,
По своим, заслугам и грехам.

Обмануть себя нельзя, не нужно лжи,
Самому себе, коль совесть есть — накажет!
Ведь все знаем в глубине души,
В жизни нашей, грех с проступком каждый.

Обмануть набором фактов можно,
Их, как нужно нам, подтасовав.
Но нас рано или поздно ложью,
Нашей, мир ударит, наказав.

И он нам, вернув назад обратно,
То, что жизнью мы в него несём,
При том часто это...

Я был в саду, когда Он там молился,
Просил ту чашу мимо пронести.
Казалось, каждый миг часами длился,
Но звон мечей нам звуки донесли.

И всех раздвинув, выходя вперёд,
Ведя толпу солдат за собой следом,
Свой подлый поцелуй Искариот
Запечатлел на Лике Его Светлом!

Я с Ним тогда душою был, не телом.
Был на суде позорном до утра.
Поддержку малую узреть хотел Он,
Но видел отречение Петра!

Никто не знал, но это Он предвидел.
И вот на пятый день всего,
Хоть никого Он не обидел...

События, как весенние льдины, обламывая края,
громоздились, одно на другое, ( друг на друга),
формировали жизнь адепта, за что мне это? спр-
ашивал он, сам себя, всё не предсказуемо и вне-
запно, в самый неподходящий момент, (дул), св-
истел в свисток, мент, «не заходите границы, отв-
едённые вам, а не то я вам и задам», а проигран-
ные мысленно истории вообще насмарку, одно-
значность маячила, как прочерченная линия
на листе ватмана, в конце могила, полное от-
сутствие ощущения...