Гражданский

Прошлое кругами по воде, то вдали, то выстрелом в упор,
Хмурый лейтенант НКВД курит папиросы Беломор.
Под глазами синие круги, пепельница полная бычков,
По углам мерещатся враги, рявкает на парня: «Кто таков?»
«Добровольцем просишься на фронт, мы в тылу, а ты у нас герой!
Хочется чекиста взять на понт! Сдашься в плен в свой самый первый бой!»
Папку со стола рукой берёт: « Чистокровной немки младший сын!
Знай со мною фокус не пройдёт, хоть на днях фашисты взяли Крым!»
От обиды парень...

Заслуг былых, как нет...- Опять мы, словно роя,
творим грядущее...- Терпи же, Мать-Земля...-
Я, о стране родной..., доставшейся от Строя,
которая жива ещё..., но где петля
Гагарина — дырой большой, средь карусели...-
А был ли Праздник в Честь его? Уж, всё равно...-
Зачем мотал круги, ты, парень? Были ль цели?
Иль, словно сумасбродный Пётр, опять окно
рубил, попасть желая в Мир иной? - Попали...-
Проторенной дорожкой — с неба до земли...-
Иль Космонавтику мы помнить подустали,
а с тем...

Как-то раз речной причал
Президента выбирал.
Льдом покрыта вся река,
Есть свободное пока
У народа время.
Выборы - не бремя.
Это - воля, так сказать.
Всяк свободен выбирать.
Но, где взять кандидата -
Народу маловато.
На две дюжины дворов
Только двое: Фрол и Пров
Не пенсионеры
И из флотской сферы.
Кто их будет выдвигать?
Правду баять, или лгать,
Выпив на их гроши,
Как они хороши?
Порешили: не тянуть
На застолье агитнуть
Сразу за обоих -
Кто, чего там стоит.
Разберутся...

Когда бы жизнь была светлее,
Светлее были б и стихи.
Молчать о подлости – подлее,
Чем исповедовать грехи.

Мой гнев фортуна не сокрыла
Под блеском ложных позолот.
Я тот, в ком терние сгубило
Небесный драгоценный плод.

В руках гражданских трансвеститов
Россия превратилась в ад.
И пусть порадует бандитов
Столь совершенный результат.

В стране предателей и хамов
Грызусь за брошенную кость.
Как предрекал Варлам Шаламов,
В душе осталась только злость…

- Я не ходил, ты слышишь, Миха,
На эти ранее дела/
А нынче - вона как! Шумиха.
Она меня и привела.

Куды-то, кто-то фронтом двинул.
Опять гражданская война?
И с батькой вновь схлестнуться сыну?
Кому вся эта хрень нужна?

Ну, вот! Вручили бюлютеню.
Четыре клеточки всего.
По их должон я цусмотренью
Пометить птичкой одного.

А за кого черкнуть мне ручкой,
Коль ни один не по душе?
А, не поставлю закорючку?
Не избиратель я уже?

А где графа, что всем супротив?
Уж намозолили глаза...

Всяк по-свойму на чужбине
Жизнь построил. Кто как мог.
Кто-то в воинстве. При чине.
Сколь людей, столь и дорог.
То не взвод, а сотни... тыщи
Жизней, брошенный страной.
И без крова, и без пищи.
Выжили мечтой одной,
Что в родимую сторонку
Доберутся как-нибудь...
Растуды же их в печенку,
Кто закрыл обратный путь.
Через годы и скитанья
Шел на родину солдат.
Много лет надежд, страданья.
Но пришел! Пришел назад!
Все иначе. все другое.
Всюду красные цвета.
Я, как факт, перед тобою...

- Петруха! Что застыл как пень?!
Да шевельни его прикладом!
Нам до закату выбрать надо,
Что нам Cовдеп писал на день!

Чево-то сеять собралсЯ?
Закончились его посевы.
Его девахи-королевы
Кричали, что, мол, я - босяк!

Сними с него и сапоги!
Посмотрим, кто босяк отныне.
Да врежь ты по хребту скотине!
Все кулаки для нас - враги!

Ставь рядышком его мадам.
И дочек, сучек, рядом тоже.
Пусть говорят, не прячут рожи!
Иначе им устрою срам!

Что, сволочь, будешь говорить?!
Аль...

За столом отец и мать.
Сына два сидят напротив.
- За кого же воевать
Оба ныне вы попрете?
Ну! Ответствуй мне, Степан,
При какой ты энтой власти?
Лишний заглотнул стакан?
Иль еще каки напасти? -
Грозно брови свел отец.
Мать слезинку с глас смахнула.
- Вон, каков твой моледец!
Власть ему, вишь, приглянулась.
- Ты, Иван, чего молчишь?
Был же унтером в солдатах.
За какой, скажи мне, шиш
Фронт теперь на наших хатах?
Как без батюшки царя?
Отчего же я коммуну
Должен все отдать зазря...

На сцене тихо плакал Арлекин…
Толпа была в восторге. И на «бис»
Являлась группа стройненьких актрис.
Он, выполнив репризу, был один.

Его печаль лишь вызывает смех.
Ему такая и досталась роль.
Ты шут! А потому уже, изволь,
Другим оставить славу и успех.

Слеза с лица смывала бледный грим.
Тоска сжимала сердце, как удав.
Ушел со сцены… Так и не узнав,
Все разошлись. И ты не нужен им!

Погашен свет и опустевший зал
Нырнул в объятье темное ночИ.
Ты только шут! И боль в висках...

Стены вкось и крыша в щелях.
Дверь на петлях еле-еле.
На столике стоит стакан,
На его кромке - таракан.
Много лет он в этой хате…
А ее надолго ль хватит?
Был тут последним дед Иван.
Вот стол гнилой… Пустой стакан…
Не осталось даже крошки…
Стекла выбиты в окошке,
По углам полезла плесень,
В щелях гулом ветра песень.
Скажет кто, какие ветры
Унесли за километры
Вдруг всех людей из этих мест?
И избы рушились в окрест…
Лишь трава на месте быта
И кустами поле скрыто.
А все развалины...