Горячий чай

Что думает чайный куст?
О чем думает сборщица чая?
О чем думаешь ты?
Когда этот чай разливаешь

Ветер, как вопросы прошелестел
Коснулся нежно, не грубо
Я смотрел на тебя и светлел
И тоже
О чем-то своем думал

А за окном опять бушует вьюга,
Мороз ко мне пробраться хочет в дом,
А я пишу письмо тебе, подруга,
С улыбкой вспоминая о былом.
160 далеких километров
Разбили нашу дружбу пополам,
Нас раскидало, как снежинки ветром:
Я здесь, а ты осталась где-то там,
В том городке, красивом и далеком,
Где мы с тобой прожили 30 лет.
Мне без тебя здесь очень одиноко,
Но, как назло, нет денег на билет.
160 – так близко! И так грустно,
Что нет возможности ни съездить, ни принять.
Мне без тебя, подруга...

Мы далеки от ямбов и хореев
но просит горнего душа
и, перед классикой робея,
сплетаем вирши не спеша.
Пускай они не точны и не ярки,
пускай в них не видна стопа.
Зато там есть тот пламень жаркий
который называется — душа.
Нам не страшны клыки цензуры
и критик не пугает нас,
ведь мы не пишем очерков безумных,
мы прославляем жизни час.
…...........
Мои друзья.

Он суров и очень строг,
он породистый Бульдог.

Службу на посту несет,
мраморный английский Дог.

Любит с вами...

Петя возделывал поля Янга-Миллса, осенью,
убрал сорняки, разогнал птиц киви и других
тварей, мили на две, вокруг, не любил дуг и
постороннего присутствия, зрителей, отсутст-
вие коих, обеспечивало, и отсутствие сглаза,
не любил и его заразу, вспахал, чего тут гута-
рить, по дуге, не смотря, на то, что и не любил,
так почему-то решил, в последний момент, что
так будет лучше, по весне боронил, засеял, со-
тки, одновременно протравил, внёс гербициды
и удобрения, пил водки, номер 20...

Кровь стекала ручьём, развязалась бинта вязь,
молодость взялась за голову, платье, честь с,
(молоду), с блинами и вина, с нами, не ходить и
нечего здесь рядить, тулить горбатого к стенке,
и нарежь и поджарь лучше гренки, обваляй в
яйце, предварительно, накроши сыра, завари
чай, блюз, джаз, диско, мило, попса, хэви ме-
тал, петарда, хард рок, кокос с пальмы, скок,
смог? винегрета рапсодия, нашествие убыва-
ющей луны, а что вы хотите пацаны? рэп, или
ещё какой чумы, упились, стучите...

За окном молчит туман,
Ветка трется о стекло.
Позади - один обман,
Отчего ж в груди тепло?

Сосен аромат
Среди мшистых скал
Удивленно рад,
Что я не устал.
Мой рюкзак летит
В хвойную траву,
Чтоб себя найти,
Небеса зову.

Воин побеждать устал,
Робкая флейта звучит среди скал.

Душа моя как белый лебедь
Над Галактикой сияющей летит
Туда, где никогда я не был,
Где ни кому меня уж не найти.
В холодной каменной пустыне
У костра спина немного стынет.
В далеких смутных городах...

Ягода малина раньше в лес манила,
Но в малинник тропка выстлана травой.
Взяли в магазине дивный торт «Малина».
Чай в беседку вместе пить ушли с тобой.

Жжёшь меня глазами, звёздный мир над нами,
Нам в густой малинник ни к чему спешить.
Запах так и дразнит, нам в беседке праздник,
Счастливо до ночки мы сидим в тиши

А растает вечер, взяв меня за плечи,
Ты меня из сада в мягкую кровать.
Чай с "Малиной", встречу, задувая свечи,
Как малинник, сладко будем вспоминать.

Ноябрь кутал снегом все вокруг,
И только дом давал уют,
На нежном бежевом диване, обняв подушки,
Не скучно скушать плюшку, и мятным чаем запивая,
О странах теплых помечтаю...
Как пальмы длинные изгибы, уходят в небо высоко,
И солнца ласковые блики, манят на белом берегу,
Бегут к ногам и шепчут волны, морские песни мне поют,
И словно легкий бриз у моря, я с ними, в счастье растворюсь.
А твои крепкие объятья, домой меня сейчас вернут.
И райских птичек сменит, щебет синичек наших за окном...

Кому тесно жить на земле?
Поют доктрины свои законы.
Кто-то один в мире,-другие во зле,
Молитвы,Суры,Идолы,Иконы.

Дарует тень магический ритуал,
Все под Его палящим ликом.
Вечный хранитель религий-Ваал,
На нас созерцает протуберанцев криком.

Сжигает невежество, жжет мракобесие,
Какой религии живется весело?
Под тенью мы,кто креста,кто полумесяца,
Кто то без зонта на стихию бесится.

-Ну его в прошлое,
Пойдем дорогой, выпьем чай,
Религию не выбирают.
На разных широтах под...

В палатке полевого лазарета,
Пропахшей кровью, смертью и мочой,
Не доживут до серого рассвета,
Те, кто вчера отважно принял бой...

Еще мальчишки, зрелые мужчины,
В бинтах кровавых все лежат рядком,
Для них копают свежие могилы,
Два мрачных санитара под хмельком...

Сойти с ума без спирта здесь недолго,
Все время отправлять в последний путь,
От запахов и йода, и карболки,
Чуть отхлебнуть, забыться и уснуть...

Под низким небом тучами укрытым,
Везут телеги раненных...