Горла

Осень лыбится сквозь слёзы.
Лист испуганно дрожит.
Приближаются морозы
Очень страшные на вид.

Их начальник стар, но грозен,
Добродушен, но сердит.
На санях подарки возит
И всё время норовит

Всем ребятам выдать дозу
Ароматных, чёрных плит.
Но стишки за это просит
И внимательно глядит.

Лезет в души красным носом
Этот жуткий индивид.
У него ко всем вопросы.
У вопросов мрачный вид.

Как ты жил? Всего лишь спросит.
Кто тут маленький бандит?
А в глазах его угроза
Белым...

Ах тоска, тоска зелёная,
Что ж ты, душу мою рвёшь.
Дышу хрипло и неровно я,
Слаб совсем — в коленях дрожь.

Грусть слезой туманит очи,
Путь не вижу пред собой.
Плохо мне — темнее ночи,
Смотрит мир в глаза тоской.

Поспешил и не желая,
Я попутал берега.
И метель чужого края,
Стелет пОд ноги снега.

Приступ кашля, взрывом в горле,
Снег с дождём был — я промок.
Там — метели в чистом поле,
Здесь — меж улиц и дорог.

Ах тоска, тоска зелёная,
Словно старый, медный грош.
Жизнь...

Слово застряло,
Словно в горле кость,
И нарастала,
Не юмор, а злость.

Кто скуп на слова,
Завистлив и жмот.
Не раз и не два,
Откроет свой рот.

Не болит душа,
Нет вины за то,
Что ждёт не спеша,
И ему светло.

Среди суеты,
Он простой чудак,
Скажи мне, кто ты,
В ответ-весельчак.

Когда смеёшься,
Пройди Рубикон,
Смотри добьёшься,
Поставив на кон.

Не прав обычно,
Виновен лишь тем,
Что непривычно,
Для этих систем.

Плюём на гордость,
Иллюзий много,
На свете подлость...

Когда с утра всё вАлится из рук,
и всё достало;
Когда забыл, что значит слово «Друг»,
и денег мало;
Когда вокруг все заняты фигнёй,
а не любовью;
Когда душа под толстою бронёй
сочится кровью;
Когда несутся годы под откос
курьерским скорым;
Когда любой незаданный вопрос –
немым укором;
Когда на горло песне наступил
(куда там йогу);
И это – всё, что в жизни накопил:
упрёки Богу,
тома стихов, что некуда девать,
да ночь глухая;

То пишешь в стол …
как в Бога – душу...

Гостеприимная петля - люблю!
Усмешка дьявола ты или же дар Бога?
Риторикой по нежной капле слова
Cкользит мое влюбленное перо.
Ты - по живому - то ли морфий, то ль морфей,
Еще играющий в мгновении предсердья...
Ты - роза, выросшая с каплею росы,
Почти слеза, почти - что облик смерти.
Скользишь по горлу, чувствуя сближенье –
Слова, движенья, руки, теснота,
Жизнь поднебесных, ритма воскрешенье -
Любви гостеприимная петля.
Две ало-пепельных, живых строки
Мне до утра найти еще...

То, что ты называешь,
выбирает оставшихся.

Туман бумаги рвет чернила на слова...
Полжизни и полсмерти - всё дорога.
А вечность улыбается, у Бога
Беря взаймы для строчек семена.
Взойди строкой к рассвету в этот час -
Будь утро казни или просто утро,
Всей тишиной, всех отданных, всех мудрых,
Всех, говоривших о любви в который раз.
Потерянных и возвращенных,
Одних единственных, тебе врученных,
Оплаканных, неистовых, крещенных,
Твоих, столь слезных и расставленных в строку
Небесных...

Блажен кто ведает...
Я не помню уже что блаженней:
Вот цветы, а вот руки её...
Богоматерь цветов,
Мне осталось научиться сохранять в ней дыхание свечи...
Мне осталось научиться не загасить её...
Мне осталось научиться плавить в ладонях нежности её невесомое...

Дрожь черновика...
Надо прежде родиться в темных страницах,
Чтоб Алой рифмой читать любовь ее губ,

Богоматерь цветов,
Дай мне стихи, потому что не умолкает сердце.
Рисующий голубым пером знаки на воде листа,
Прося прощения...

Смотри, мы больше, чем слова.
Горячий след произнесенного губами,
Смертельно-сладкий яд
Шиповника с раскрытыми цветами...
Где место всем оттенкам и словам.

Дуги безумных лепестков,
Вибрирующая текстура с апокрифом «знать»...
Яркий шепот беззвучных касаний речи...
Изысканный состав,
Разлитый в белизне чистовика.
Не остывает пульс чернил,
Не забывает шепот трепещущей дрожи.
Никто здесь не помнит латыни,
Ее нежных и трепетных складок.
Это ты или я, это я или ты?
И капли падают на...

Разошедшаяся веером,
О,роза белая, ты на плече земли...
Протаявший в твоё,
Мой откровенен почерк,
Расширенный до тесноты,
Я сжимаюсь до мира,
Чтобы разжаться до неба...
И ты отпускаешь свою белизну к моему горлу...
Мы в паузе мира...
Где ненаставшие слова вдруг говорят...
Ты сжигаешь губы, касаясь их


© Copyright: Эдуард Дэлюж, 2018
Свидетельство о публикации №118022812186

Снег обрушится в ночь,
В чрево времени граней рассудка...
С безымянного склона летя,
Белизной озаряя твердь.
В полом отблеске слова к существующей коже
Снег прижмется губами и тихо обронит речь...
Я вернулся сказать тебе,
Что горизонт безлюден,
Не уйти в полутьму, как и к смерти не привыкать...
Нас лечили чумой, нам приставили к имени сутки,
В нашем пепельном горле
Голос сердца учил выживать.
Говори, говори! Не смолкая ни на минуту...
Время в оба конца
Будет знать, что ты еще жив...