Горькая тоска

Навсегда
в полусумраке спальни..он..и она..
а постель не расправлена..
мягко светит Луна..
оба в думу погружены
мыслей шальных..
"ты..ты мне изменил.. "
и его.."докажи.. "

ни к чему и доказывать..
всё ясно в полне..
ты случайно-негаданно..
проболтался во сне..
ты её ночью звал..
отдаваясь мечте..
а жене только плакать..
оставалось во тьме..

закружило-завьюжило..
как же так ты сумел..
как предал не предав..
и отдал насовсем..
ты свою..ту..
что звёздочкой...

Дрожала горькая слеза,

текла неспешно по щеке,

глядели в прошлое глаза,

искали профиль вдалеке,

листали старый календарь,

листки летели за зимой,

грозился грозами январь,

а снег остался за чертой,

во Мглу ушедших дней и лет,

сокрытых болью и тоской.

Свечи горящей замер свет

и с губ сорвалось:"Упокой....!"

Рыдает скрипка, плачет среди ночи,
Так жалобно и тоненько поёт.
Историю любви поведать хочет,
В мир сладких грёз возвышенных зовёт.

Рыдает так отчаянно, так горько,
И не утешить, не остановить.
От счастья полного осталась долька,
А сердце не торопится забыть.

Так безутешно, истово тоскуют,
Когда уходит первая любовь.
Волшебная мелодия рисует
Ту, что из пепла возродится вновь.

Плачь, скрипка, плачь, лечи души страданья.
Амура стрелы пусть волнуют кровь.
Мелодией надежды...

Судьба такая: одинокой быть,
Как мне бы этого и ни хотелось.
Одной страдать и не любить.
Тоска с печалью в сердце спелась.

Одна в толпе, одна в лесу,
Одна на шумной вечеринке.
Одна в ночи подушку обниму,
Глотая горькие свои слезинки.

Я со щеки горячий ручеек
Не успеваю даже вытирать.
Быть может, находить мне срок истек
И вот настало время отдавать.

За счастье, за любовь, за вдохновенье,
За выбранный когда-то в жизни путь.
И ты смотри, настанет время
Своей Судьбе долги...

Пусть будет больно, закрою крепче рот.
Никто и не услышит, как болит душа.
Пусть этот боли крик в моей груди замрёт,
А боль сама собой затихнет неспеша.

Слова твои прощанья так прозвучали сухо
В моих глазах застыла горькая печаль.
И отдалась тоска той болью в сердце глухо
С тобою расставаться мне было очень жаль.

Что всё ж произошло, я не смогла понять
Но нам с тобой мой дорогой не по пути
И вот в который раз мне быть одной опять,
И вновь по жизни мне одной идти.

День осенний странно светлый.
Снова дует ветер с севера.
Голыми оставив ветви,
листья опадают с дерева.

Падают, шурша одежды,
осень потеряла мистику.
Тают в наготе надежды,
горько открывая истину.

На ветру дрожит дорога,
листьями тоски устелена.
Боль терплю так долго, много...
Сердце умирает медленно.

Мчится время, срываясь в галоп,
Пробегая безликостью мимо.
Вьёт из вьюги тоску черностоп, *
Что едва всякий раз отличима.

Не взбодрит на рассвете петух,
Исцелив от ночного кошмара,
И мечта разлетается в пух,
Постилаясь от юра до яра.

Против ветра замедлится шаг,
Взгляд вопьётся в туман белых тюлей,
Обнажит кулаки грусть-душа,
Угостив горько-слёзной пилюлей.

Подарив лёгким приторный дым,
Опалив костровищами раны
Ключевой наглотавшись воды,
И набрав безысходность в карманы...

Такая уж игра, жестокая конечно.
Попробуй, из любви свалиться в нелюбовь.
Но в мире, как ни лги, отнюдь ничто не вечно,
Как ни крути мозги, и как ни прекословь.

По сути, человек – один на этом свете,
Привыкший быть собой лишь с собственной душой.
Заснеженной зимой мечтающий о лете,
А чаще о любви, желательно большой.

Случается порой иную душу встретить,
Открытую для слов, похожую чуть-чуть.
Но время подойдет, и разлучает ветер,
Двоих, разбив давно надтреснувший сосуд...

Искусство уходит из этого мира вместе с нами. С теми, кому становится крайне скучно доносить Духовную Гармонию и Песнь Муз до сытых желудков и без устали жующих ртов, стремящихся во что бы то ни стало набить собственную утробу, чтобы таким образом пусть хоть Бездуховной Пищей, но всё же - заполнить Бездонную Зияющую Пустоту…

Мы прочь - уходим…
В поисках…
Искусства
Душа терпеть…
Не может…
Дольше - Лжи
Что так блудливо…
Гложет Разум…
- ПУСТО!!!
В взошедшем…
Поле…
Бездуховной – ржи...

Мы врастаем в промёрзшую землю,
мы врастаем корнями в лёд.
Наши хрупкие слабые стебли
источают порами мёд.

И на запах слетаются пчёлы,
прикоснутся - и снегом падут,
в снах имбирно-фиалковых комы
дремлют, солнца поникшие ждут.

(Мы так горько плакали в детстве,
что по жилам струится яд.
Наша юность прошла незаметно -
не зацвел сиреневый сад.)

В этом царстве холодного света
всё так призрачно-бело окрест.
Где давно позабытые метки?
Потерявшись, останемся здесь.

Мой сломался...