Горечь

Подернулся дымкой костер,
Догорают угли на ветру...
Осеннего леса шатер
Зарею согрет поутру.

Лучами светило зажжет
Багрянец терпкой листвы.
И ветер тихонько споет
Сонет тебе о любви...

Сладкие грозди рябин
Разбавят горечь всех слов...
Заката яркий рубин
Навеет нежность из снов

Водитель у папы был Виктор Петрович.
Денис, сторонился, боялся его.
Лишь имя услышит, во рту словно горечь,
Не может понять почему, от чего?!

Толь, пахнет Петрович пахучим бензином,
Толь, что-то бормочет – вокруг не поймут?!
Спросил он у папы про "странное" имя,
Ведь все, почему-то, его так зовут.

«Наш Виктор Петрович – давно уже взрослый!
Для всех, только в детстве, он Виктором был.
Детей называют по имени просто…
А, папино имя, моё, не забыл?»

«Я помню! Зовут тебя, папа...

Да не сойдет с Уст проклятия Мгла,
С улыбкой, видеть рассветы даруя.
Звонят среди хаоса Колокола,
Качеством жизни разум балуя.

В вечных путчах дела перемешаны,
Меж забастовок и стачек тела вдавлены.
Амулетами и оберегами шеи обвешаны,
Стаей черных гиен мраком стравлены.

Желает Ведь по жизни сей Молодеть,
- Исполнил ли ты раб,Бога заповедь?
Тела полупрозрачные, наши нежные,
Относись к телам своим очень бережно.

Пробежит черт,когтем расцарапает,
Прокрадется джин, душу душит.
И...

Вода снизу вверх,
Не течёт в ручьях.
Грустный, долгий смех,
Был до слёз в глазах.

Как в ручье воде,
Путь лишь вниз теперь.
Может в нём везде,
Боль найти потерь.

В нём то гор гряда,
То равнины гладь.
Счастье и беда,
Рядом в нём опять.

К Земле вниз влечёт,
Притяжение.
И усилит гнёт,
Тел старение.

Вода снизу вверх,
Не течёт в ручьях.
Соли горечь грех,
Подарил в слезах...
Марковцев Ю.

В палатке полевого лазарета,
Пропахшей кровью, смертью и мочой,
Не доживут до серого рассвета,
Те, кто вчера отважно принял бой...

Еще мальчишки, зрелые мужчины,
В бинтах кровавых все лежат рядком,
Для них копают свежие могилы,
Два мрачных санитара под хмельком...

Сойти с ума без спирта здесь недолго,
Все время отправлять в последний путь,
От запахов и йода, и карболки,
Чуть отхлебнуть, забыться и уснуть...

Под низким небом тучами укрытым,
Везут телеги раненных...

Весна!
Зимы налет с души смахнуть,
Глаза пошире распахнуть,
Рассвета жизни видеть суть.
Весна!

Спеши!
В весенний лес, где щебет птиц,
Зелено море без границ
И небо с бликами зарниц.
Спеши!

Живи!
Укрылось дерево листвой
Наполни сердце красотой.
Пусть горечь улетит стрелой.
Живи!

Люби!
Вся в ожидании, опять
Душа стремится все отдать
Тому, достоин кто
Любви!

Опять возвращаюсь на волю,
в свой край,за родимым селом.
"Встречай заплутавшую гостью"-,
мой давний,Отеческий дом!

Изведав всю горечь разлуки,
одним лишь тобой,я дышу.
Свои распростёртые руки,
в объятья твои-возношу.

Смотри,как на ветре скользящем,
одев свой зелёный наряд.
В просторах исхоженной чащи,
берёзки,листвой,шелестят.

По пыльной,колхозной дороге,
бежит,босиком,ребетня.
Мне вспомнилась в этой дороге,
ушедшая юность моя.

Пылают душистые нивы,
пойду я по ним...

Ну вот и уходит в дождях,непогода,
в сухих паутинах чернеют кусты.
Опять с бабьим летом,нам дарит природа,
всю прелесть, манящей своей красоты.

Как сказочны дни в это время святое,
легки и пышны очертанья садов.
И снова на сердце волненье живое,
что вмиг пробуждает былую любовь.

Давно уже птицы на юг улетели,
уснувшие дали сквозят синевой.
Грустят одиноко,пустые аллеи,
в безмолвных просторах глуши вековой.

По этим аллеям бродила девчонкой,
вдыхая полынную горечь...

Письмо ей
Слова мои сплошное пустобрехство
Что я могу сказать теперь
Когда из малодушия, отрекся
И осмеял тебя в лице гостей.

Отчаянье, в бреду, похмельной гари
Которой день простить я не могу
Себе – последней грязной твари
Как лаял псом бездомным на звезду.

Я знаю, ты наверно ненавидишь
И можно ли простить таких, как я
А помнишь ли у старой в цвете вишни
Любовные тебе твердил слова.

Да, я любил безумно с дикой страстью
Желал тебя всецело навсегда
Смеялась ты, твердя, что...

Грустное небо над Москвой,
Оно не принесёт тепла.
Ты где-то там, ты не со мной.
И я тебя не сберегла.
Так виновата пред тобой,
Вину свою как искупить.
Как исцелить всю твою боль,
Горечь вины, как мне испить.
Этой вины колющий плен.
И сердце рвётся на куски.
И мне не встать уже с колен.
Звучит лишь тихое: "Я умоляю, ты за всё прости."