Горе

В шумном зале читальном свет лампы ещё не потух,
Здесь Черныш с Беляком (1) проповедуют душам незрелым.
У Карениной стресс, из Базарова вырос лопух,
И студент отдаётся маразму душою и телом.

Отчего всё здесь так, как не надо, и горе уму,
И терзаний мильон от рассвета до часа отбоя.
Вместо шумного бала судьба посылает чуму,
И взыскуешь героя – но он не вернулся из боя.

Я виновнее многих – гордыня, и лень, и разврат.
Смотрит прошлое в спину, и сердце буравят укором
Два старинных...

И в радости,
и в горе -
momento mori.

Моменто мори!


И в дне прожитом,
и в дне грядущем -
momento mori.

Моменто мори!

И в поцелуе,
и в обиде -
momento mori.

Моменто мори!


И в крике первом,
и в дне последнем -
momento mori.

Моменто мори….

Но я вернулся! С
судьбой не спорю.
И снова слышу:
momento mori.

Моменто мори!

Вот долгожданная пришла Зима,
Всех аж удивила
Всё вокруг белым-бело,
Снегом всё укрыла.
Снег подаренный Земле,
Людям только в радость,
Кто на санках по горе
Мчится улыбаясь,
Кто на лыжах по лыжне
Спортом занимаясь,
Снегу радуются все,потому что знают
Снег подаренный Земле,быстро исчезает.

Напрасно ты его всё ждёшь,
Он полюбил давно другую.
Напрасно ты о нём поёшь,
Он не тебя в ночи целует.

Неразделённая любовь,
Полыни горечью одарит.
Напиткок из неё сготовь,
Его весь выпей — полегчает.

И от настойки этой горькой,
Хмельною станет голова.
И будут в песне твоей звонкой,
Мотив печальный и слова.

Любви неразделённой болью,
Ты в сердце раны нанесёшь.
Обиды слёз в них капнув солью,
Невольно этим их прижгешь.

В любви неразделённой горе,
Обидно нелюбимой быть.
Ум...

В жизни всяко бывает,
Не кручинься друг мой.
Лёд на сердце растает,
Дождись встречи с весной.

У тоски мотив грустный,
У неё мрачный цвет.
Ты не дай её чувству,
Заслонить жизни свет.

Распрями шире плечи,
Не смотри с тоской вдаль.
Ты ещё счастье встретишь,
Прогони прочь печаль.

В буйну голову мысли,
Злые, ты не бери.
Посмотри — алый, чистый,
Нежный свет у зари.

Это значит что вскоре,
Солнце в небо взойдёт.
Что пройдёт всё и горе,
Твоё тоже пройдёт...
Марковцев Ю.

Халва, Халва, наследник льва,
Сладка, как женщина,
Ты дому голова.
Невестой вечною
Являешься всегда,
С тобой любое горе – не беда.

Халва…
О, сколько раз твердил,
Чтоб не тянуть руки,
Но, нету сил,
Не скрыться от тоски
Твоею властью околдован я,
За мной спешит и вся моя семья.
Халва – наследник льва!

Халва моя! Ты горестям предел!
Твой вкус, возможно, истины удел!
Волшебным вкусом,
Искренне права,
Халва – Наследник льва.

О, русская натура!
Нежданно счастье вдруг,
(Чего ещё просить?!) --
Нальёшь себе не сдуру,
Не удивляйся друг,
Есть повод -- закусить!

А горе, пусть не радость,
Но как тут не нальёшь?!
Закуски же, не надо...
И тут, мой друг – поймёшь!

Сквозь время проходим, проходим сквозь годы,
Проходим путь жизни, проходим путь свой.
Сквозь радость и горе, надежды, заботы,
Своей живём жизнью, своею мечтой.

Ах времечко-время, куда ж ты уходишь,
Зачем жизнь из тела, крадёшь быстро в нас.
Вчера в ней я был, молодым ещё вроде,
Сегодня седой и морщинки у глаз.

Секунды в минуты, в дни, в месяцы, в годы,
Слагаются, в тиканье канув часов.
Когда время, что нам дано от Природы,
Истратим мы всё, мы уйдём в страну Снов.

А время летит...

В твоём упрямом, хитром взоре,
Свои черты я нахожу.
Ты наше радостное горе,
Тебе без устали твержу.

Порой несносна, ты бываешь,
Нещадно нервы нам губя.
Но почему ты забываешь,
Что любим с мамой мы тебя.

И мы давно уже мечтаем,
Чтобы в доме был покой.
Только кончится ль, не знаем,
Переходный возраст твой.

Он хотел с ней разделить ветер,
Юго – западный, что дул тогда,
И умело раставлял сети,
Но репьем вцепилась в них беда.

Он хотел с ней разделить море,
Что бурлило только для двоих,
Но пригоршней зачерпнул горе,
Шторм взметнулся пеной и затих.

Он задумал загасить пламя,
Что горело им на алтаре,
Да укрыли ангелы крылами,
Лишь погасла лампа в фонаре.

Поделить лозу бы винограда,
Что сплела ажуры за окном,
И построить новый дом надо,
Деревянный же пора на слом.

И сорвав с руки...