Гонцы

В забытом пространстве без света и тени,
В том месте, где время стояло давно
Возникло то самое, неизвестное семя,
Ждавшее этого, также давно…

Оно альмаматор рождения мира,
Оно как источник голубого огня,
Оно, породившее время,
Оно, породившее всё, и тебя…

Со скоростью вестра обгоняя свеченье
Летело рождавшее мир вещество,
Оно развивалось, давая потомство,
Оно – порождало все существо!

Всё! Можно забыть, сингулярности нету,
Нарушен покой неизвестной длинны,
Открыты ворота...

О Любовь!
Распахну широко я окно -
Прилетишь в него ты легко!
Осенишь-озаришь-осветишь
Беспокойное сердце мое!
Радость встреч, понимание и признания, и признания
Благодарность, мечта и желание -
Вот гонцы твои. Долгожданные!
Пригласи их с собой!
Вновь даруй вожделенный покой!
О Любовь...

Один монарх неведомой страны, всю жизнь любил экстрим и феномен
И подданных, кто сим одарены, рукою щедрой поднимал с колен.
Он восхищался женской красотой, открыл, возможно, 1- й Конкурс Мисс,
Всему хотел быть праведным судьёй, «Вперёд и вверх!», нанёс на герб девиз.
Все лучшие: скрипач, певец, танцор и самый быстрый в мире человек,
Производили в обществе фурор и вдохновляли начатый проект.
Богатырей турниры проводил, но выявить сильнейшего не смог,
Устав, министров в поиск снарядил...

«Загаданное желание опять не сбылось, стоящего
против света, грустящего на ложах своих, листаю-
щего несбывшиеся писания……………их, кости
и паутина, на поверхности земли, тина, водоросли,
рельсы, уложенные на шпалы, провода, натянутые
на столбах, мачты сознания, знаний маяки, обра-
зов, указатели грёз, терриконы, шурфы, катаком-
бы, короны, бомбы, всплески сознания, фейерве-
рки», - кричал он, это Верке. «Веки, ресницы и бро-
ви, слёзные железы, мешки, склеры, зрачки, ра-
дужки...

Ослеплены свеченьем тусклых лет,
Склонялись мы пред огнищем порока,
Но очи буде горний фиолет
Обвел -- сия не гаснет поволока.

В Элизиуме темный пурпур астр
И образы Руфь пестовала взором,
Серебряные гаты Зороастр
Гранил ее алмазным разговором.

Сновиждений тех краска тяжела
И стерта, аки погребное злато,
Небесная молитва истекла,
Теперь вовек не зрети нам, что свято.

Не зреть когда и нечего жалеть,
Елико это вижденье лукаво,
Мы сами цвет несем и уцелеть
Меж черемниц светясь...

Яков Есепкин

Памятник

Мы храм возводили из глины
И слезы гранили нам речь,
Но все превратила в руины
Осенняя черная течь.

Сиреневой кровью фиалки
Горят на распутье дорог,
Тенями влечет катафалки
Цирцея в загробный чертог.

Мы здесь ожидали извета,
Летали вверху ангелки,
У Господа белого цвета
Просили – светлить потолки.

И вот сей чертог неохранен,
И вот нас камены манят
В лазури, где тенник возбранен
И мертвых пиитов хранят.

Ах, поздно теперь веселиться,
Прельщать...

Суворов высший знал закон, отцом он был благословлен.
И небо, и учителей, считал превыше всех людей!
Он в битвах знал, как поступить, не просто это повторить.
Ведь жизнь на карте!, не таньга, и не пустая болтовня.
Лишь к "Вышнему" (буквально) он обращался, и войско
обратить старался.
Лежит бывало, вкруг война, и ждут гонцы его слова.
Он в их кругу как будто спит, а в сердце с Богом связь
хранит.
Сто двадцать тысяч к двадцати, не просто турок
превзойти!
И вот встает он -свет...

В далеке далёком, на холме высоком
Укрываемый мраком туманным
Стоял замок тоскливый и звался Безымянным
Как тень призрака высясь над долиною тихой.
И его огибая словно лента голубая
Голубыми водами река протекала
И впадая в морскую пучину, свой бег замедляла.
А река та спокойно, не взирая на волны
Несёт свои тихие воды, как подношение морю.
Тучи тот замок всегда обступают,
Ни с моря ни с суши ни раз не видали,
Чтоб в замке том жизнь шевельнулась хоть раз,
И страшно тёмному люду...

Время бьет в нас напалмом
И сжигает нас заживо.
Только с Гор спускается бела Река,
В два рукава,
И струится на раны души.
В ней тысячелетий собраны силы,
Поднимая нас над могилой,
И пуская по ходу Реки.
Мы пускаемся вплавь, поперек огня,
По пути мир перекраиваем Мы.
Он ломается, как пластилин,
под резцом заточенной мысли.
Кто сказал, что Мы от скуки раскисли,
Вновь, как двадцать веков назад,
Собраны воедино Мы.
Там, где взгляд Наш пал,
Обнажается весь оскал и сжигается хлам,
И...

За бездной глаз проследует тот путь
Где тайна трех из века в век бежит
Обман с презрением сызнова вдохнуть
Я вам поведаю историю слепой любви

С рассветом солнца , ясная как день
По улицам шагает ,что парит
Разгаром юности отбрасывает тень
А ласковый бульвар , как лес тернист

Издалека молва ведет призыв
О красоте её несущей тяжкий крест
Камнями искалечена лежит
Там на бульваре , он как лес тернист

Но за грозой , что солона на вкус
Уж мчится путник из таёжной мглы...