Голубые глаза у ребёнка

- Не может лошадь дальше ехать, дядя!
И нам пойти придётся в магазин..
- Как не поедет? И с чего бы ради!?
- Так из неё ж весь вылился бензин!

Стёкла окон - в ледяном узоре,
Мёрзнет у художника рука.
На картине - северное море,
И над синим морем - облака.

До утра от холода не спится,
Льдинки в самоварном животе.
А душа художника стремится
К юности прошедшей и мечте.

В безграничном солнечном просторе
Так лазурна голубая высь!
Парусник-судьба, носимый морем,
Белый парус - словно чистый лист.

Парусник, волнами уносимый,
Пасынок погоды и людей,
Оставляет сзади берег зимний
И летящих белых лебедей.

Словно...

Спит ребёнок… Вот мать наклонилась над ним,
И любуется сном его маленьким.
А ему снятся сказки про птиц и зверей,
И цветочек, зовущийся Аленьким.

Свет ночной потихоньку струится в окно,
В чудеса всё вокруг оборачивая.
Старый гном, волшебство навевая из снов,
Лунный лучик, лаская, укачивает.

Чародей, он малышку проведать пришёл,
Рассказать о житье в мире сказочном,
Что добро лишь творят, бывший злой, Бармалей
С Карабасом на празднике радостном.

Ёлка в гости пришла, вся огнями...

Проснешься утром, протерев глаза,
В халатике цветастом на крыльцо.
Прозрачною слезинкою роса
Прохладой утра брызнет на лицо.

Под небом чистым, ярко- голубым
В потоках теплых солнечного ветра,
Как хорошо на свете быть двоим
В расцветках неги северного лета!

И босиком по полю васильков…
Где в горизонте слились воедино
Все краски неба, чистых ручейков,
И глаз твоих в ресницах длинных-длинных.

Поют травинки под босой ногой,
И смех, что соловьиный голос счастья,
Какая радость...

Взываю, Господи, спаси
От чёрной гибели Россию!
Её Божественную синь,
Её грядущего Мессию!

Гляжу с надеждой в эту высь,
Я вижу звездочки-веснушки!
На небе щёк они зажглись,
Как человеческие души!

Ещё только закончилась ночь
И видны ещё бледные звёзды,
А русалочка вынесла дочь
На прогулку под ветреный воздух.

Обхватила покрепче дитя,
Потому что опасности тонна…
Например, быть в рыбацких сетях
До последнего вздоха и стона.

И конечно при виде людей
У русалки по телу мурашки…
Но безлюдна окрестность везде,
Лишь плюс я – безобидней букашки.

Вот и камень потёртый водой,
Где сидела русалочка утром,
Где я глупеньким словом – постой –
Не пугала обеих премудро.

У дитя...

Весенний ветер, как ребёнок,
Стучится в окна со двора.
Твой стан, объятый негой*, тонок,
В плену томительном с утра.

Ты смотришь, как бледнеют звёзды,
В полураскрытое окно.
И всё: улыбка твоя, воздух –
Пьянит, как крепкое вино.

*Нега - нежность

Дождик-ребёнок раздал щелбаны
Каждой дорожке, забору, да крыше,
Кошке дворовой, собаке и мыши,
Всем фонарям, проводам и столбам.
Также досталось немножечко нам
Сверху, с груди, по бокам, со спины.

Дождик жукам подарил свой щелбанчик,
Пчёлам, стрекозам, кузнечикам, птицам,
Мухам, слепням, комарам и мокрицам,
Листикам, почкам, плодам и цветам,
Окнам, балконам, да стенам, дверям.
Так он играет, небес хулиганчик.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2017

Я в глаза целовал Весну...
Странные и хмельные инициалы её судьбы.
Кааба взгляда, аравийский запах волос...
Это влажное «ты»... Я губами шепчу огонь.
Оставайся на губах и ладонях моих женскою правотой.
Говоря, говори ладоням - "ты мой".

Я так давно не говорил тебе дрожью чернил
Таких живых и бренных, черных и красных чернил...
Пыл словаря... Воздух разлитый,
Золотое отчаянье льва - молитвы...
О, как пахла ты теснотой.
Моё счастье острей, чем вдох...
Хрупкая кожа ночей... Я с тобой...

Губернатор Василий Голубев удивляется…
Как в здравоохранении так получается!
64-ре пациента инфекцией заболели,
Врачи обязаны были поставить такие цели.

Чтоб все заболевшие лекарства получили
И на дому в изоляции себя излечили,
А лекарств получили только 12-ть человек…
Хотя медики утверждают, что нет проблем.

Если бы Голубев лично посещал больницы…
Поменьше бы ставили на кладбищах гробницы,
Что сейчас в клиниках повсюду творится!!!
Такое в страшном сне не сможет присниться...