Голо

Пусть мягкие лапы несутся по снежному полю.
Пусть дикие барсы упрямо с судьбою поспорят.
И зрители снова замрут, но оставят печали,
О, снежные барсы, в каких переделках бывали
Вы прежде и нынче в тумане, в преддверье рассвета,
Пусть сильные когти вам вырвут устало победу.

О Дивные Барсы, не все ж побеждать Салавату,
Пусть мягкие лапы несут вас лихих и крылатых.
Чужие ворота и страсти чужие не сломят,
Молчат отчего-то, но барсов напрасно хоронят.
Мы выстоим вместе, прекрасны, и вечно...

Ищешь себя порой, словно в стогу иголку,
Точно в душе прошлось новое помело.
Переставляет ночь всё на другую полку.
Проще сказать, верней, право же, тяжело.

Кто-то здесь ночью был, тряпкой своею мокрой
Пыль протирал с надежд, сбросил с карниза вниз
Глупость вчерашних дней, твой отутюжил смокинг
И невзначай разбил хрупкой мечты сервиз.

Что-то произошло, что - ты и сам не понял,
Не понедельник ведь... чтоб начинать с нуля.
Зеркалом для бритья дразнится подоконник,
В нём отражение...

Порывистый и струнный ветер везде дует
И поднимает вверх опустошённый мусорный пакет.
И ссутулившийся кто-то, обернувшись в серый плед,
Опустошённый будто бы пакет,
Вдруг замерзает с болью на глазах...
Мы смотрим с болью на глазах
На то, как мусорный пакет,
Как будто в облачных мечтах,
Легко танцует в холоде, кружась...

Мусорный пакет летает в воздухе –
Я его на камеру «заснял».
Здесь бомжи и свалка будто проклята –
«Мерседесик» морщась отъезжал.

Те же люди,
Л...

Свет воскресает из-под завала ночи, свет, распускающийся опалом
в разводах стеклянных иллюминаторов плывущего города. Асфальт искрится
дыханием талого снега, сгорбленной грудой февральского серого праха. Алое
утро вздымается железобетонным комом, бледная лунная пристань

смазана снежно-индиговым ветром голого неба. Аспиды ветвей,
прожженные холодом, нарезают паучью симфонию – тень многорукого Шивы.
Желудь солнца вспухает юным весенним огнем, пар золотой съедает глаза, брызги ключей...

Скажи, где косы золотые,
аж до пупа
Ты ослепительно красива,
и не глупа!
Одним движеньем превращаешь
простой наряд
В такой изысканный и страстный
костюм наяд!
Повсюду звезды, летят осколки
и глаз и слов,
Столпотворенье с перемешеньем
ног и голов.
Ах эти рожи и эти позы -
сойти с ума!
Но ты принцесса, но ты царица,
но ты сама!

В лукавый век вражды и клеветы
Слова слепцов самовлюблённо строги:
«Ответь нам, кем себя считаешь ты,
Что судишь и о мире, и о Боге?»

Так кто же я? Не ангел и не бес,
Но странник на земле с душою голой.
Я писарь Бога, льющего с Небес
Бессмертные и вечные глаголы.

Паяц толпы, осмеянный пророк,
Творю в Сети без славы и без денег.
Я царь своих творений, пастырь строк –
И своего призванья вечный пленник.

Король ненапечатанных стихов,
Живу надеждой в век земных терзаний,
Что в...

Сильнее армия Ослов
Под руководством Льва,
Чем львиных столько же голов
В отряде у Осла!

Дело ж не в количестве,
А в атамана качестве!

Я помню, как плыли галеры
Как петли уключин скрипели
Как цепи ножные звенели

А мы все гребли и тупели
Стирали ладони мы в кровь
И пота пекущую соль

Я помню одежды из шелка
И шепот жарко-истомный
И нежные руки рабынь
- Любимый, меня не покинь

Я помню высокий бамбук
И слезы и горечь разлук

И бесконечное рабство
И радость тайную братства

Я помню, кричали верблюды
Пасли их мальчишки-огузы

И длинный узкий кинжал
В ладонях удобно лежал

И полыхнуло, как пламя
Зеленое...

По тропе заката,
Голой, босиком,
Я вернусь когда-то
В старенький наш дом.

Я вернусь однажды,
Разведя мосты,
Для того, чтоб дважды
Обрести мечты.

Те мечты, что в детство
Чистое ведут,
Там, где по соседству
Любят вас и ждут.

Отдыхают годы
На моей груди,
Я вернусь когда-то
Только подожди.

Подожди в том виде,
Что забыла я,
Там – моя обитель,
Там – моя семья.

Пролетали журавли
Над галимым полюшком,
Что на выселках Земли
Позабыл Христос.
Пролетали журавли,
Обронили перышко
Средь дурмана конопли
Возле трёх берёз.

Голь родимого двора,
Ни стожка, ни колышка…
И с небесного бугра,
Видно от тоски,
Покатилась голова
Золотого солнышка
По стежку льняного шва
К яру у реки.

Что-то колется в глазу,
Разве ж это – горюшко?
Сколько бед терпел, слезу
От других тая…
Только вот стою чумной,
Кажется - не пёрышко,
А...