Гол

Когда наш бравый иллюзорный мир
С агрессией искусственных внушений
Сам из себя построит "лжеПамир", -
Тогда наступит час других свершений !
От наивысшей точки, думая по-новой,
Сметёт сам добровольно этот "пик",
Поняв по-новому древнейшие Основы.
Сам! Безысходный осознав тупик,
Где чувства лучшие Невежество хоронит
Под отвлечённое нагроможденье слов,
Где внешний слой мышления на троне,
Надёрганный из множества голов,
Старается замять глубинный слой мышленья,
Что не шумлив, не бросок...

Пусть мягкие лапы несутся по снежному полю.
Пусть дикие барсы упрямо с судьбою поспорят.
И зрители снова замрут, но оставят печали,
О, снежные барсы, в каких переделках бывали
Вы прежде и нынче в тумане, в преддверье рассвета,
Пусть сильные когти вам вырвут устало победу.

О Дивные Барсы, не все ж побеждать Салавату,
Пусть мягкие лапы несут вас лихих и крылатых.
Чужие ворота и страсти чужие не сломят,
Молчат отчего-то, но барсов напрасно хоронят.
Мы выстоим вместе, прекрасны, и вечно...

Ищешь себя порой, словно в стогу иголку,
Точно в душе прошлось новое помело.
Переставляет ночь всё на другую полку.
Проще сказать, верней, право же, тяжело.

Кто-то здесь ночью был, тряпкой своею мокрой
Пыль протирал с надежд, сбросил с карниза вниз
Глупость вчерашних дней, твой отутюжил смокинг
И невзначай разбил хрупкой мечты сервиз.

Что-то произошло, что - ты и сам не понял,
Не понедельник ведь... чтоб начинать с нуля.
Зеркалом для бритья дразнится подоконник,
В нём отражение...

Порывистый и струнный ветер везде дует
И поднимает вверх опустошённый мусорный пакет.
И ссутулившийся кто-то, обернувшись в серый плед,
Опустошённый будто бы пакет,
Вдруг замерзает с болью на глазах...
Мы смотрим с болью на глазах
На то, как мусорный пакет,
Как будто в облачных мечтах,
Легко танцует в холоде, кружась...

Мусорный пакет летает в воздухе –
Я его на камеру «заснял».
Здесь бомжи и свалка будто проклята –
«Мерседесик» морщась отъезжал.

Те же люди,
Л...

Свет воскресает из-под завала ночи, свет, распускающийся опалом
в разводах стеклянных иллюминаторов плывущего города. Асфальт искрится
дыханием талого снега, сгорбленной грудой февральского серого праха. Алое
утро вздымается железобетонным комом, бледная лунная пристань

смазана снежно-индиговым ветром голого неба. Аспиды ветвей,
прожженные холодом, нарезают паучью симфонию – тень многорукого Шивы.
Желудь солнца вспухает юным весенним огнем, пар золотой съедает глаза, брызги ключей...

Скажи, где косы золотые,
аж до пупа
Ты ослепительно красива,
и не глупа!
Одним движеньем превращаешь
простой наряд
В такой изысканный и страстный
костюм наяд!
Повсюду звезды, летят осколки
и глаз и слов,
Столпотворенье с перемешеньем
ног и голов.
Ах эти рожи и эти позы -
сойти с ума!
Но ты принцесса, но ты царица,
но ты сама!

В лукавый век вражды и клеветы
Слова слепцов самовлюблённо строги:
«Ответь нам, кем себя считаешь ты,
Что судишь и о мире, и о Боге?»

Так кто же я? Не ангел и не бес,
Но странник на земле с душою голой.
Я писарь Бога, льющего с Небес
Бессмертные и вечные глаголы.

Паяц толпы, осмеянный пророк,
Творю в Сети без славы и без денег.
Я царь своих творений, пастырь строк –
И своего призванья вечный пленник.

Король ненапечатанных стихов,
Живу надеждой в век земных терзаний,
Что в...

Сильнее армия Ослов
Под руководством Льва,
Чем львиных столько же голов
В отряде у Осла!

Дело ж не в количестве,
А в атамана качестве!

Я помню, как плыли галеры
Как петли уключин скрипели
Как цепи ножные звенели

А мы все гребли и тупели
Стирали ладони мы в кровь
И пота пекущую соль

Я помню одежды из шелка
И шепот жарко-истомный
И нежные руки рабынь
- Любимый, меня не покинь

Я помню высокий бамбук
И слезы и горечь разлук

И бесконечное рабство
И радость тайную братства

Я помню, кричали верблюды
Пасли их мальчишки-огузы

И длинный узкий кинжал
В ладонях удобно лежал

И полыхнуло, как пламя
Зеленое...

По тропе заката,
Голой, босиком,
Я вернусь когда-то
В старенький наш дом.

Я вернусь однажды,
Разведя мосты,
Для того, чтоб дважды
Обрести мечты.

Те мечты, что в детство
Чистое ведут,
Там, где по соседству
Любят вас и ждут.

Отдыхают годы
На моей груди,
Я вернусь когда-то
Только подожди.

Подожди в том виде,
Что забыла я,
Там – моя обитель,
Там – моя семья.