Глухая Рось

Прошлое уже не возвратится.
Будущее только лишь идёт.
Каждый миг, счастливой синей птицей,
Промелькнёт, и следующий придёт.
Что он принесёт, никто не знает:
Боль утраты, радость новых встреч.
Только бы тепло, что согревает,
Навсегда в душе своей сберечь.
Сожалеть о прошлом бесполезно,
Если что не так, пускай простят.
Покаянье для души полезно
Тем, что не даёт попасть ей в ад.
В тот, который сам себе содеешь,
Ямы роя, чтоб других свалить.
Душу в том аду не отогреешь,
Пропадёшь, и...

Грядёт П----Ц ( Увы, по полной!!! )…-
Причём, на долгие года…-
Знать, Русь влечёт, в доктрине долгой,
Её Величество – П---А!!! –
В разрез: Бездонная, по форме
( Вне долготы и широты!!! )…-
Под бедность нашу («Чудность» - в норме!!! ) –
суть: дистрофию…- Прочь мечты,
о вехах лучших, в этом Мире
( И, соответственно, веках!!! )…-
П---А ж, навыворот ( Факт!!! ), шире,
чем анаконды пасть…- Под крах,
вальяжней выпендрёж, вне страхов
( А уж тем паче для себя!!! ),
где Х-Й Моржовый ( В...

"Нет ничего тайного,
что не стало бы явным."

Жизнь перекрыть пытаясь кодами-ключами,
Себе плодишь ты этим большие печали.
Ты мнишь, что кодами всей жизнью управляешь,
Но ими лишь свои печали умножаешь.

Негодность дел, порой, в секретность облекая,
И этим в жизнь нечестность только добавляя,
Плодишь ты душам так тюремные объятья,
И люди в них уже не будут жить, как братья.

Во лжи и подлостях других подозревая,
И одного себя лишь честным почитая,
Замками-кодами запреты...

Слушаю в окне открытом музыку дождя,
Пелена из капель мне закрыла горизонт.
Много слов сказала ты, навечно уходя,
Но забрать с собой забыла в спешке верный зонт.

Я не знаю, сколько может длиться этот дождь,
Далеко уйти ты за минуту не могла.
Без зонта по улице, конечно, не пойдёшь,
И не станешь прятаться по сглаженным углам.

Остаётся только позвонить в чужую дверь,
И, нарушив слово, разговор со мной начать.
Что за мысли роятся в девичьей голове
Не предугадать, раз обстановка...

Крым наш, что б вы не говорили,
враги под маскою друзей.
Недаром грозы ополчились
над Русью, Родиной моей.
.
Могучей, русской, православной
боится дьявол силы: страх
в глазах у злобы самой главной;
Святая Русь – для бесов враг.
.
И потому славянских братьев
стравили; меж собой война.
Крещёных пусть погибнут рати! –
как вражья логика стройна.
.
Подмена веры, целей, власти
готовит развращённых род.
И вот сожрали ложь и страсти
богобоязненный народ.
.
Последний шаг: распять...

В гордыне, алчущей всего,
Твой ум того не понимает,
Что этим, смерть ведь для него
Свои объятья раскрывает

Сторожевые люди-псы
Бдят, чтобы тело было ц'ело.
Но страх давно навёл мосты,
Душа от страха уж истлела.

Лощёный дом, автомобиль,
Одежда, счет в лощёном банке.
Но имя той лощины – гниль,
Что душу высосет, поганка.

А тело без души умрёт,
И псы-шакалы разбегутся,
Никто с тобою не пойдёт,
И ты не сможешь оглянуться.

Напрасно думаешь, что ты
Велик, охраною закрывшись...

.
Тяжёл двадцатый век России:
век бурь и слёз, побед и гроз.
Груз испытаний дан по силе.
Итоги? Смыслы? Что принёс?
.
Потеря веры, тьма раскола,
трагедии, упадок, смерть,
разгул насилья, произвола,
треть трудовая в пыль и в персть.
.
Подмена, ложь мировоззренья;
отвергнута духовность скреп.
Дошла до умопомраченья
страна – зловонный, мрачный склеп.
.
Мечта оболгана и слита.
Безвременья тоскливый стон.
Сословий тяжба. Мразь – «элита».
И длится, длится этот сон.
.
Да опустеют...

Всю ночь лил дождь. На водосточных флейтах
играл июнь, не отнимая губ.
Остановилось время на бегу,
любуясь благодатной негой лета.
Смывал поток все сны мои и яви,
и музыка лилась через края.
И на крыльце, у фонаря роясь,
неслышно мельтешили духи нави.
Сирень ложилась ниц, ломая ветки,
вобрав весь дождь в лиловый сноп кистей.
И становилось лето всё густей,
медвяной дрёмой мне слипая веки

2020-06-20

Тихо у самого уха ещё звучит
голос, запутавшись в локона завиток.
Весь разговор уместился в один глоток,
и послевкусием на языке горчит…
Вечер проникнет в мой дом, в кружева гардин,
будет по комнатам красться, в углах роясь.
Переливаясь за вычурные края,
тени с багетов стекут в глубину картин.
Люстры хрусталь притаится под потолком,
в призмах гранёных таинственный свет дробя…

Где-то над лесом твоим журавли трубят.
Там, в тридевятом,
немыслимо далеко…

Мне остаётся, оглохнув от...

Ну вот, июль в зелёный свой возок
запряг табун зарниц и правит цугом.
Всё тише грома бархатный басок,
а купол неба выгнулся упруго.
Там зреют звёзды в тёплой вышине,
по берегам небесной иордани,
в непостижимо дальней стороне,
где старый сад с запретными плодами.

Всё ближе август в астрах золотых,
пора шафрана, мельбы и ранеток.
Рой светляков сорвётся с высоты,
сбивая их с отяжелевших веток

2018-07-31