Гладкая кора

Как хочется подняться в облака
И с птицами парить мне над Землёй,
Подняться в небо и смотреть туда
Где Ты живёшь, где вечный Образ Твой.

Как хочется взметнуть мне прямо ввысь
Туда где звёзды водят хороводы,
Где Солнце и Луна в хвале слились
Единым гласом вторят Богу оды.

Как хочеться парить мне над водой
И созерцать величество морское:
Зверей морских, всех рыб и мир живой,
И наслаждаться мне ночным прибоем.

Хочу я сверху видеть лес, поля,
Равнины и тайгу грибами полной...

- Тем, что с рыбалкой я мозги совсем пропил,
Меня жена третирует ужасно.
В день свадьбы всякий муж, не полностью дебил,
Букеты в дом несёт и ананасы.

А я опять жену поздравить позабыл
И не принёс цветов для икибаны.
Она меня прогнать хотела из избы,
Раз эта дата мне по барабану.

Как объяснить мою забывчивость, старик,
На сей предмет? Меня ты хоть на дыбу
Веди - не вспомню...
- Зря себя ты не кори.
Ты помнишь день, когда всех больше рыбу

Ты выловил, и как потом пустился в...

С дюаром, полным спермой бычею,
С доверенностью от быка,
Чтоб дело выполнить обычное,
Явился в поле практикант.

Обратно шёл своей дорогою,
Но скверный ждал его сюрприз -
Осеменённые двурогие
За ним всем стадом подались.

Что у коровы за намеренья
Сокрыты под могучим лбом?
В предмете про осеменение
Речь шла об органе другом.

Ускорил шаг, коровы вскачь за ним...
Эакулянтный практикант,
Немалым ужасом охваченный,
Рвал от коров как от быка.

Упал... Вся жизнь в одно мгновение...

Где цветы цвели, сорняки растут,
Трава сорная, бесполезная.
Поле брошено, здесь ветра поют,
Песня грустная как жизнь грешная.

Поле брошено, теперь степь оно.
И теперь на нём лишь коров пасти.
Что ж, знать жизнью так, было суждено,
Не на всех полях в ней цветам цвести.

В поле брошенном, лишь сорняк взойдёт,
Трава сорная всюду может жить.
А цветок без нас, в поле пропадёт:
Его в знойный день, мы должны полить.

Поле брошено, поле вольное.
Уголок земли, что людьми забыт.
И куда...

Что было, то было:
закат заалел...
Сама полюбила —
никто не велел.
Подруг не ругаю,
родных не корю.
В тепле замерзаю,
и в стужу горю.
Что было, то было...
Скрывать не могла.
Я гордость забыла —
при всех подошла.
А он мне ответил:
Не плачь, не велю.
Не ты виновата,
другую люблю...
Что было, то было!
И — нет ничего.
Люблю, как любила,
его одного.
Я плакать — не плачу:
мне он не велит.
А горе — не море.
Пройдёт. Отболит.

Выходились травы
Ног не протащить.
Старожилы правы:
Зиму с сеном жить!

Утром
всей деревней
Вышли до зари,
И цепочкой древней
Встали косари.
Сочных, сладко спелых
Море трав вокруг.
Радостное дело
Выкосить свой луг.

Дед вперёд!
С ним жарко:
Взмах его упруг.
Рядом с ним
не жалко
Неокрепших рук.
Дед
ведёт покосы
Аж поёт коса!
Выкосим откосы
Все под небеса!
И не удержаться:
Взмахи широки
Грудами
ложатся
Под ноги валки.
Саблями сверкают
Косы по росе.
Летом лишь...

Я очень давно не летаю во сне,
А в детстве случалось.
Должно быть, от Ангела, что-то во мне
Ещё оставалось.

Я тяжесть земную преодолевал,
В восторге немея,
С годами всё реже и реже летал,
Сейчас не умею.

Теперь по земле нашей бренной брожу
И муторно, что-то,
Так хочется в небо, но не нахожу
Я сил для полёта.

Грехами опутан,привязан к коре
Земной навсегда я
И Ангела крылья дымятся в костре,
С мечтами сгорая.

Ребёнка забирал муж с пятидневки,
Оставшихся детей всех перебрал,
Потом ругал за драные коленки...
Короче, что осталось, то и взял.

Жена его корить, всплакнула даже,
Проснулся материнский в ней инстинкт:
"Как мог с детсада, хренов ты папаша,
Не нашего ребёнка привести?"

- "Подумаешь чужой, какое дело..
Ведь снова в понедельник отдавать".
- "Тебе пустяк, а мне так надоело
В четвёртый раз колготки покупать".

Светло. День бирюзовый,
Открыв душой простор,
Влюблённый и медовый,
Струит земной узор.

В лучах его речушка
Полощет серебро,
И горизонт-ловушка
Открыл своё окно.

Крылатый свет волною
Любовь пролил на всё.
Проявлен свет мечтою
И радостью её.

Шагну в простор из чащи,
Бескрайность обниму.
Там под короной счастья
Я нежность распахну.

И в мягкой, мягкой хвое,
В шершавости коры
Соснового настоя
Откроются миры

Бескрайнего простора…
Из края в дальний край...

Моя беда, мои жиды,
Лев Гурвич и Мариенгоф,
Порой им поверял мечты,
Давал им пищу, деньги, кров.

Казалось, что они просты,
Для дружбы мало б надо слов,
И ставил в вазу я цветы,
И песней славил я жидов.

Смеялись вместе мы порой,
А плакали всегда порознь,
В печальной жизни, за игрой
Картёжной как-то повелось.

Когда ж я приносил вина,
Не пили милые друзья,
Я выпивал вино до дна,
И часто делался свинья.

Лев Гурвич и Мариенгоф
Соседи были – не разлей,
Но от безденежья, каков...