Гигантские рыбы

Кинофильм, где мир подводный, показали детворе.
Ребятишки побывали, будто в сказочной стране.
От китов и до медузы -- выражали свой восторг.
Каждый о любимой рыбке рассказать подробно мог.

Кто влюбился в осьминога, кто-то же в акулий хвост,
Нравился кому-то очень, как пила, у рыбы нос.
Не на шутку удивила Вову, удивив ребят,
Электрическая рыбка, что зовётся рыба-скат!

«Что ж тебя в ней удивило?» -- чуть ли не спросили враз,
Коль ответами своими удивлял ребят не раз.
Новую от Вовы...

Я мыслю, значит я в себе,
Но мысль, уводит ум из тела.
По жизни линии в судьбе,
Иду куда она велела.

Я чувствую и значит я живой,
Но чувства лгут своим пристрастьем.
И снова, споря сам с собой,
Бегу за тем, что зову счастьем.

Я слышу, значит не оглох,
Но мои уши рыб не слышат.
Жизнь дарит, воздуха мне вдох,
А жабры рыб, в воде лишь дышат.

Люблю я, значит — Человек,
Но всё ж, от Зверя во мне много.
Ускорив гневом крови бег,
Во мне, он хочет затмить Бога.

Я мыслю, но...

ты
не приходишь
ко мне
в эту чёрную осень…
ты
не приходишь
ко мне
в эту чёртову осень…
губы в вине.

кто-нибудь
может быть
в вечности дня
спросит меня:
бросил?
я не отвечу,
бросил, может быть, ту,
о которой мечтал...
словно украл
и грёб
без вёсел…
к линии скал.

словно бы мрак
- вода,
окутывал города,
и мы становились рыбами,
с жабрами,
сбитыми
ночью,
поженены в клочья,
замуж выданные
навсегда.

беллетристами скомкан в роман
роман.

борода
ночью...

Весна родная так и прёт!
Теплом на Дону так поддаёт,
Что лёд не выдержал, подтаял
И Дон родной его ломает.
Хоть Дон водою не набрался…
Лёд на Дону зараз сломался!
Без шума тихо он ушел…
По руслу без преград прошел.
Бывало в шестидесятые года!
Дон ледоходом шумел всегда…
Дубы вековые тогда валял!
С корнями с берегов их вырывал.
Луга придонья все заливались,
Озёра с Доном… все сливались…
Было рыбе, где нереститься
И было где ей разводиться.
Сейчас наводнения такого нет!
Кое-каких...

Закат над Доном загорался!
Казак домой засобирался…
На Дону, часа три он просидел,
А получился вроде не удел.
Рыбы мало стало здесь,
Корма много, - ей не съесть…
Вот рыбка здесь и не клюёт,
Рыбака насадку, - она не берёт.
Донским кормом рыба питается,
Вот у рыбака и не получается…
Чтобы рыбы, на ушицу наловить!
Да у Дона на костре её сварить.
С друзьями ночку посидеть!
Да! Встретить на Дону рассвет…
Чтоб на сенокос отправиться,
Да по росе с сеном, управиться.
На рассвете в лугу...

В 50-х годах в СССР стали продавать машины!
Над ними в те года гнули вот так, все спины…
Чтоб красавицу помыть свою у реки родную!
Машину приобретенную за зарплату трудовую.

Мыли их тогда у всех союзных больших рек!
Никто в то время не налаживал на это запрет…
И рыба в реках водилась тогда не плохая!
Даже трактора в реках, мыла страна трудовая.

Сейчас за 50-200-ти метров обязан оставлять…
Чтобы берега рек и воду в ней не засорять!
Хотя рыбы больше в реках наших не стало,
А заморов...

Весна, весна… играет Дон !
Красотой весенней окрылён…
Воды немного сейчас набрал,
В свою стихию видать попал!

Давно не разливался наш Дон,
Чтоб порадовать казачий дом!
Луг донской, вода затопила…
Чтобы рыбка в нём нерестила.

Коль от нерестится рыба в лугу!
Появится рыба вновь в Дону…
Казак порадует рыбкой жену!
Как предки радовали в старину.

В те годы раба кишела в Дону…
Дон ежегодно разливался в весну!
Луг затапливался тогда ежегодно,
Рыба нерестилась там вольготно.

Ты спи. Я посижу. Я не уйду…
На удочку, на длинную уду
отлавливает месяц рыбы звёзд.
На ели спит чудная птица клёст.
Ей снятся океан и острова,
протяжной песни вечные слова,
карибский берег с шепчущей волной
и шорох крыльев бабочки ночной.
У лёгких птичьих снов короткий век…
Не поднимай усталых влажных век,
поспи…
За стёклами - аквариум небес,
в их тёмных водах отражён подлунный лес,
в бездонном зеркале оконном отражён
и в-верх-ногами в небо погружён -
застряли пики елей в тучах...

О, меченосец золотой!
О, бог аквариумных рыбок!
Твой самый тихий океан -
тонкостеклянный хрупкий храм.
За иллюзорною чертой
текучий мир в нём нем и зыбок
в хитросплетеньи медиан –
то шар, то параллелограмм.

Я принесу на твой алтарь
большую ра́кушку с карибов
и попрошу взамен –
любви
того, кто в душу мне запал.
И оживится глаз янтарь
обожествлённой мною рыбы,
прохладный ток её крови,
воспламенит спины опал.
Восстанет гладь воды волной,
послушной рыбьему веленью,
и...

Кто заковал тяжёлой цепью
Кремнистый путь на перевал,
Пробитый будто бы гигантской плетью
В отрогах острых, диких скал?

Кто начертал на чёрном камне
Резцом алмазным письмена?
О чём они молчат с времён тех давних,
О чём кричат все времена?

Кто б ни был ты, усталый странник,
Что ищешь у подножья гор?
Зачем седло оставил утром ранним
И устремил к вершинам взор?

Здесь нет наезженной дороги,
Тропа змеится как гюрза,
Напрасно разобьёшь до крови ноги,
Иссушишь на ветру глаза...