Гибнет лес в районе

Про Ивана Дурака знают все наверняка.
Он любитель бить баклуши, нараспашку держит душу,
Учит разуму охотно, живописные полотна
У него висят в гостиной, (внешний вид у дома – стильный),
Словом, жизнь идёт по маслу, однозначно, не напрасно.

Есть, однако, но одно – хоть Дурак живёт давно,
И красиво разодет, мало видел, что и где.
Был в соседнем он районе, молоко носил в бидоне,
По деревням шастал часто, лапал местных девок красных.
А вот виды заграницы Дураку могли лишь сниться.

И...

Заосеняло у нас на Верхнем Дону!
Ветер срывает с деревьев листву.
Дни прохладные стали сейчас,
Увядает красота на Дону подчас.

Но коль проведают гости наш Дон,-
Знать, красотой он и осенней полон!
Не зря селятся казаки у берегов его:
Он - кормилец своих детей до одного!

Не раз он выручал от голода казаков
У полноводных в те годы берегов, -
Когда были в донских полях неурожаи,
А хлебозаготовкой всё зерно забирали.

Оставляя казаков на верную смерть,
Чтоб их с берегов Дона...

Посвящается моему другу А. С.,
чьи переживания тронули
меня до глубины души.

Заложник горя.
Он стал заложником горя,
Себе беду придумал сам,
Погряз в проблемном море,
От дури этой пьян.
Зачем ему, скажи на милость,
Придумалось идти на смерть.
Как раб несет свою повинность,
А сзади подгоняет плеть.
В кровь со страхом льется деготь,
Его уносят вихри прочь,
Не в силах уж никто помочь,
Вонзился в плоть дьявольский коготь.
И он сорвался вниз с обрыва,
Себя не помня в этот миг...

Мой край родимый! Край донской!
Что натворили здесь с тобой...
В районе не осталось фермы не одной...
Лишь одна здесь сохранилась
И то кормит не район,
А столичный регион.
В районе мяса не увидишь...
Только в столице за него услышишь
И то в столице не во всей,
А в ресторанах для богачей.
Что племзавод здесь производит,
Это капля в народном море...
Если весь скот здесь забить...
В столицу мясо всё отвезти.
То на каждого москвича...
Составит мяса шестнадцать грамм,
А не шестнадцать...

Часть 14

В совхозе Калининском в 80 -м году, трудилось 623-и рабочих,
Без административных, торговых людей и прочих…
В земледелии и животноводстве в районе 5529-ть человек,
Такой в Брежневские времена тогда у казаков был век.

Зерновых уборочных комбайнов было 45-ть, а в районе 387-мь
единиц…
Такая в уборочной страде в 1980-том году была жизнь!
От комбайнов отвозить зерно на тока, не хватало машин…
Армию в уборку подключали,- чтоб высоких добиться вершин.

На открытые тока буртами...

Седого Урала столица,
Ты вновь зажигаешь огни.
Паришь над лесами, как птица,
И в горе, и в светлые дни.

Здесь два континента случайно
К единой границе сошлись:
Востока древнейшая тайна
И Запада светлая мысль.

Однако об камень разбились
Европы богатой мечты,
В уральских лесах растворились
И Азии дикой черты.

Суровый России ребенок,
Ветра не согнули тебя.
Как лук, ты упрям, хоть и тонок
«Свердловск мой»- шепну я любя.

Плотинка опять неспокойна:
Как сердце, трепещет в ночи...

Беру роман я с книжной полки,
Культуры нашей яркий свет,
Зачитанный до самой корки,
Былиной стал прошедших лет,
Прошёл проверку в поколеньях,
Внёс память в кольца на деревьях,
Они хронометры живые,
Дубы из сказки вековые.
Вёл гений Пушкина всех нас,
Формировал сознанье наше,
И с ним мы становились старше,
Из года в год, из класса в класс,
Чтоб либералам2 рассказать,
Чью и почто3 ругаем мать4.

1.Carthago delenda est – Карфаген должен быть разрушен.
2.«Русский либерализм потерпел...

1. В бескрайнем небе город храбрецов,
Там воины отважные пируют.
Их Один ждет и встретить всех готов,
Там гордый Тор с Бальдаром, и лютует
Порою Локи, заглянув на миг,
Опять они сражаются устало,
Забыв про землю, тот далекий мир.
Валькирии им служат, боль и слава
Остались в прошлом, здесь одни пиры,
И пусть они о женщинах тоскуют,
Но гаснет свет страстей, такой игры
На небесах для воинов не будет.

2.
Валькирии ревниво стерегут
От королев и от рабынь чертоги,
И Одину твердят...

В Подмосковье, в племенном зверосовхозе
Умирают звери на морозе.

Погибают, но не только лишь от холода.
Подыхают братья наши меньшие от голода.

Гибнут соболя, лисицы, норки.
Им не спрятаться от стужи в тёплой норке.

Был совхоз когда-то знаменит.
А теперь – какой ужасный вид!

Чёрный соболь – украшенье королей.
Гибнет поголовье соболей.

Выведен был здесь янтарный соболь.
У него чудесный мех, особый.

Вот он, соболь. Он один всего.
И от голода погибель ждёт его...

1
«Все вы, поэты, не от мира!» -
«Онегин, я достал цветы...!» -
«Порхаешь..., как дитя Сатира;
но вот к кому, всё мчишься ты?» -
«Да к Лариным...» - «Ну, и чудило!
Однако..., там, тебя - не хило
встречает местный коллектив?» -
«Конечно!» - «Братец...- не мотив! -
Обыкновенная семейка...:
Тут всё понятно, милый мой.
Иль «втрескался» ты, с головой,
под их-то интерес? Налей ка...
Но пойла там не пей, совсем,
иначе сдохнешь — без проблем!» -
2
«Оставь, Онегин, ты — не в духе...