Геенна огненная

Год огненного петуха промчался!
Пожар в России, иногда случался…
Благо… большой пожар, Русь обошел,
Не полыхнул! Кровавым огнём, наш дом.
Знать пережили большой мы беды…
С годом собаки… Русь выйдет, в лидеры!!!
Коль Президент в Новом Году возьмётся…
С трудовым народом… успехов добьётся.
Народ никогда… лидеров не подводил!
Если тот, с ним… в одной упряжи был…
Давайте дружно… встречать Новый Год!
Чтоб в Росси не было, никаких невзгод.
В каждом доме… достаток всегда был!
Русский народ...

Тут на земле, есть места вечности.
«В эти стихи вложены две души...»

Выдержи жизнь, чтоб говорить о Любви.
Выдержи смерть, чтоб говорить о Боге.
Вычерти всепрощение на Пороге.
Вымоли вседозволенность у любви.
Вытерпи этот холод...на иконах зима.
Ночь глубока - глубока...в ней бескрайние степи.
Выспись в объятиях будущей вечной весны...
В той колыбельной, что упадет на веки.

Там, где начнется твоя душа, там и я начнусь...
Там, где луна расцвела для нас мотыльками,
Долгая - долгая...

Вечер
Ветер
Ветреные звуки...
Руки
Плечи...
Я тебя к словам ревную,
Тем, что я не слышал так давно:
Свет,
Безмолвие...
Молчанье глубоко...

Кто ты Женщина?
Зачем пришла с Зимой?
Почему Весной заговорила?
Не пиши мне ветреной собой!
Я сын Ветра,
Я его кадило,
В днях,что между мною и тобой..
Дней, что нам прочесть не хватит силы.

Листья
Лиственный...
Соломенной тропой
След наш буквенный
Проснется снова в травах...
Тот, Лекарственный,
Молитвенный,
Святой...
Тот...

В белой обложке книга февральского сна.
Падает под ноги лист смятый, последний...
Там, где увидишь во всем ты тени и пепел,
Шепот и шелест выберет снова тебя.
Можно отречься от букв в тишине высоты
И написать о прошедшем терновую строчку,
Слышать таинственный знак шелковой красоты,
Тот, что и нас и молчание пишет построчно.
О, невесомая... нежная жажда моя,
В листьях вчерашних сними с меня эту корону!
Мне из ладоней достань эти гвозди из льда,
Выпей стихи и отдай меня белому слову...

Я пережил здесь смерть и не одну.


Начало самой трепетной главы...
Где мгла чернил упала в белый.
Послушай, разве я не говорил,
Что никогда не стану твоим первым.
Последним стану, тем, кто в ночь придёт,
Кто спуститься сюда за белой розой,
Которую Господь тобой зовёт...
Цветущую в крещенские морозы.
Чернильный нимб и набело строка,
Свеча качается, и бдят сторожевые тени...
Послушай, разве я не говорил,
Что никогда не стану я последним.
Что никогда, а значит - насовсем
К тебе...

Эта ночь так нежна и невинна,
Спящий город растаял во тьме.
Путь до женского сердца не длинный,
Почему-то так кажется мне.

Поцелуи растопят прохладу,
Задремавшую всласть на плечах.
Ты подаришь себя мне в награду,
Чтоб любви разгорелся очаг?

И в ответ пальцы трепетно к коже,
Прикасаются, словно к огню.
Нет мгновений, пожалуй, дороже,
Что приводят порой в западню.

Но с тобой мы сегодня готовы,
Променять всё на огненный плен...
Календарь нам откроет день новый,
Мы улыбкой...

Любить... мой голос слишком слаб, чтоб рассказать об этом чувстве.
Может, встретишь ты Её босую, в один из дней, в холодной степи...
Может, Она придет, чтоб напомнить тебе имя смерти...
И даже если так, вспоминай его!

Женщина с ветвью омелы в руке,
Войдет в прозрачную воду твоей Строки...
И имя ей будет - .....

Голыми строчками по поверхности тела
Она начертит на тебе свои знаки,
Знаки принадлежности к Её огню.
Распятием дождя охладит тебя...
Звук ответит в тебе...
И ты напишешь...

«Любовь выскочила перед нами,
как из-под земли выскакивает убийца в переулке,
и поразила нас сразу обоих!
Так поражает молния, так поражает финский нож!»
Михаил Афанасьевич Булгаков


Обжигая свой рот о строку, декламируешь сад.
Твой обещанный лист, как и гвоздь, принесут и с улыбкой оставят,
В них обоих отлита непреложная твердая суть,
В них обоих - петухи прокричали, прокуратор заплакал,
И усталость довеcила время в одолженный путь.
Тьма накрыла Ершалаим, играя бессмертьем...

Небесный свод вновь замарался
И прослезился от обиды.
Морозец призраком прокрался,
Пролил вокруг свои флюиды.

В стриптизе прочь швыряла кроны,
Гаргонилась ветрами осень.
Сполна заполнив балок схроны,
Зашелестел пожухлый сбросень.

Вспорхнул вверх солнца диск румяный.
Пройтись с зимой надел парк смокинг.
Вцепился в ветку лист упрямый,
Ещё живой и одинокий.

Беспомощно так и морозно…
Над ним бесчувственное небо.
Внизу плеск пламени стервозный,
Костёр зло извергался пеплом...

Твой теплый почерк...
Ветер междустрочен...
Твои слова - иероглифов звучанье...
Сними с меня корону этой ночью
Чтоб отлучить от тесноты молчанья,
Укравшая дыхание и шепот,
Блаженное непостоянство строчки...
Снег рифмы смазал
И оставил многоточья,
Наверное, на будущность бумаге.
И снова в голосе ночном безумен бархат.
Вес бабочки в себе превозмогая,
Где выгибает нежность твою спину,
Где ничего о близости не зная,
Ты ближе, чем ребро, молчанье, небо...
О, медленный язык, глаз...