Где ставим запятую

Эх, посмотрел бы ты, Серёжа,
на то, что сделали с Россией!
Она теперь совсем не то же,
что ты любил под сводом сини.
Она тогда была больною,
её кромсали и рубили,
и щепки с кровью голубою
к далёким берегам поплыли,
не став менять свой цвет на алый.
А ты, хмельной, любил коммуну,
в английском пиджаке, усталый...
Кому доверился?! Кому, ну?..
Как эти вирши комиссарам
беспечным сыпались помолом!
Как побежал - ещё не старым -
"задрав штаны", за комсомолом!
И как сорвался...

На белом свете можно жить
и о прошедшем не тужить,

но после смерти, вот вопрос,
который ставится всерьёз:

где будет грешный человек,
проживший не для Бога век?

Любой алконавт с уважительным стажем,
Любой, кто поближе знаком с алкоголем,
Увидев, что пьёте один, прямо скажет,
Что вы игнорируете Божью волю.

Бухать в одиночку - примета плохая!
Бухать в одиночку - последнее дело!
Того, кто сгорел, в одиночку бухая,
Дозволено звать богохульником смело.

Добрыня Никитич, Попович Алёша
И Муромец,это который Илюша,
Не гнали коней мимо водки хорошей,
Любили, проказники, "горькой" откушать!

Об этом, конечно, молчали былины,
Не зря ж летописцы...

Послушай, разум, правды глас
Внимательно, не отвращай лица.
В глаза пусть смотрит мне твой глаз,
Я буду говорить, что слышал от Творца.

Прими в свой ум, пусть даже с болью,
Вселенной вечный сей устав:
Как потерявшая соленость соль, перестает быть солью,
Так исчезает разум, неразумным став.

Пойми грозящую опасность,
Отбросив ложь – соблазн мечты,
Чтоб осознать сей мысли ясность:
Ведь этот разум – это ты!

Покайся, обратившись к Богу,
Тогда уйдет грозящая беда,
И к вечной жизни...

Разорванный лоскут небесный
С сухим, раскатным треском
По шву тяжёлых облаков
Просыпал мелкий бисер звонко.
Принял чернеющий асфальт
Замёрзший дождь в обьятье грубо,
Катясь и прыгая упруго
Покрыл всю землю белый град.
Холодный ветер ниткой тонкой
Косой струёй дождя латает,
Заплату ставит в небеса,
Прореху штопает. Спеша
Последний шов к ночи поставить,
Когда растает белый кров
И обнажит в ознобе землю,
Дышашую сырой зимой
Под белой пуговкой – луной.

Любовь-игра?..
И мечется душа,
Среди колючих
Жизни терний.
Любовь-игра?!
Нет, не игра...
Она и сильных мира
Ставит на колени...

Что же делать? Ну, прости,
Понимаешь, милый,
Шлепнула тебя за то,
Что ты был спесивый.
Так нельзя себя вести,
Так не подобает,
Чем, малыш, гордишься ты?
Что нам не хватает?
Что ты топаешь ногой
И сопишь упрямо?
Я кричу тебе: «Постой!» -
Убегаешь рьяно,
Говорю тебе: «Поешь!» -
На полу тарелка –
У меня проела плешь
Детская издевка!
То надуешься опять,
То с друзьями важен…
Сам себя – никак унять?
Ты ни в том отважен!
Неумерен и хитер,
Ставишь всех на уши,
Ножкою стучишь об...

Ещё живы вы, рощи и степи!
Сердце в ком под рубахою сжалось.
Куй прогресс мне вериги и цепи,
Чтоб молиться за то, что осталось…

За траву в придорожном покое.
За туман по утрам у крылечка.
За страну, где тепло вековое,
Подарила нам русская печка…

То раздолье… Тот гомон прогонный…
Те колхозы, дома и усадьбы,
Где как раньше, под спирт самогонный
В них справляют весёлые свадьбы.

…Но всё меньше дворов на деревнях.
И бурьяном дома зарастают.
Только ветер, как схимник смиренный
По...

Вот ещё один день пустой прожит,
Слово в книге Судьбы написал.
А верней — пустотой между строчек,
Он бессмысленной, серою стал.

День как день — незаметный, обычный.
Эти дни словом ,, будни» зовём.
В них размеренный ритм и привычный,
Их ругаем и в них мы живём.

Они жизнь сьедают неспешно,
Но настойчиво — в годы копясь.
Смерть в конце ставит точку небрежно,
И из грязи придя, уйдём в грязь.

Всё бессмысленно и всё конечно,
А бессмертие душ — это ложь!
И не жить нам в мирах иных...

Утопи меня в нежных объятиях:
Я хочу ощутить тепло рук,
И губами твоими обласкана
Быть хочу хоть на пару минут.

Не пойдем по одною тропе мы -
Так судьба развела все пути,
И ты знаешь, что времени нету
Нам побыть просто наедине...

Я не ровно дышу пред тобою,
Я пьяна ароматами фраз -
Просто фразы, с простых диалогов,
Но от них помутнело в глазах.

Так бывает, такое возможно,
Когда души, сроднившись, поют.
Сердце бьется - оно всем довольно:
Обрело долгожданный уют.

Я...