Гарь

Осина, ты моя, осина…
Люблю ночной протяжный крик.
И гарью с запахом бензина
Я баловать свой нос привык...

Когда, Потёмкиным – в халате,
Я, барствуя, среди лесов
Гоняю дьявольские рати
И усыпляю мертвецов,
Когда брожу по переулкам
(Скрывает шрам тональный крем)
В толпе, горланящей и гулкой,
Не нужен мне тогда ингрэм.

Осиной жив я, не берёзой,
Не дубом толстым и большим,
А острой как клинок занозой:
Хлопок и пламя, чад и дым…

Были лучше полночи? Не помню я…
Что ж, пора снимать уху с огня!
Не в накладе мы, - котёл наполнила
Щедрою рукой своей тоня.
В двух шагах от нас, под звёздным небом,
Врезанные в чернь ночной реки,
Рядом с туго выгнувшимся неводом
Курят деловито рыбаки.
Курят. Лица бронзовым отсвечивают.
Вспыхивают спички. Ну, а мы
Дым костра, а, может, дым Отечества
Вновь и вновь вдыхаем среди тьмы.
Ночь низовья, тёплая, осенняя
Лодкою скользит меж берегов
С нашею негромкою беседою,
С тихим...

Такой синевы заповедных озёр,
Такой белизны снеговых моих гор,
Такого огромного купола неба
Не будет у вас в городах, да и не было!
Сквозь шум нешутейный машинных орав
Не слышен вам лепет лугов и дубрав,
Не видно с бетонно-кирпичной гряды
Разлива весенней весёлой воды.
Бензиновой гарью вы лёгкие травите,
Завидуя свежести ветра над травами,
А сами в НИИ и во всяких КБ
Опять и опять вы, как черти в трубе,
Проекты рождаете и чертежи
На казни похожие, на грабежи.
Но чтобы меня до...

Безумств моих стихи,
Скорей всего, плохи.
И я не отрицаю,
Что зря листы мараю.
Но ты как оплошал?:
Шесть строчек прочитал!


Холод, сырость, грязь, туман.
В это утро всё - обман.
Звуки тают, нарастая,
И рождаются, смолкая.
Сон ли в утро? Утро ль в сон?
Яви крик? Иль бреда стон?
Стон побуднего распятья,
Стон полночного проклятья.
Нынче всё не то, не так,
Не с чем сердцу биться в такт.
Не с чем биться, не с чем слиться,
Некому во мгле молиться.
Нечем стало дорожить,
Нечем...

Дождь смоет с лица остатки веселья
Ночь уложит нас спать после сладкого зелья
Если ты вдруг проснешься от громкого крика
Тебя успокоит моя молитва

Знаешь, где-то в лесах засыпают медведи
Знаешь, за кем-то сейчас пришла «Черная леди»
Она заберет с собой, не спросив разрешенья
Не сможешь ничего ей сказать и попросить прощенья

Где-то под небом, над крышей гуляет ветер
Свободней его никого нет на белом свете
Люди куда-то бегут, задыхаясь от гари
А я по жизни лечу как лист белой...

Мне нравятся блондинки:
Их выгнутые спинки,
Их бюсты на картинках
В журналах "для мужчин".

Люблю ласкать брюнеток –
Насмешливых кокеток:
Марин, Наташ и Светок –
Без всяких там причин.

Заводят и шатенки:
Их голые коленки,
Альбины, Клавы, Ленки –
Айда ко мне в гарем!

Нет ненависти к бритым,
Лохматым и завитым:
Надеждам, Аллам, Ритам…
Рад всем…
Тональный Крем!

В мире людей все законы избиты,
Прямых путей нет, они просто забыты.
Забыт яркий свет оранжевой твари,
Забыта одежда пропахшая гарью.
Забытые дни, забытые строки,
Забыты проблемы, забыты упрёки.
Забытая полночь с сереньевой пьлью,
Ложится на Землю, снова забытую.

Тлеют мхи на разбитой стене,
Полыхают дрожащие тучи,
Над провалом, по огненной круче
Я скачу на зеленом коне,


Пусть ликует король-сатана
Над последним костром тамиплиера,
Кровью Марса омылась Венера
И в багрец нарядилась Луна,

Пусть попы освятят приговор -
Разверзается чресел громада,
Полыхают объятия ада
Там, где шел я на папский костер,

Стала телом мне жгучая боль,
Где глаза закипели от света,
Где я проклял отродье Капета
И оставил земную юдоль,

Но, омыв меня соком...

обратый путь в глубь себя
подзобита стала в картье жизньи ее тропа
вся мхами заросла кагбудтобы века
на нее не вступало моя стопа

не шол туда твердья не та пора
зачем мне древние зеркола
ведь та строна была дона
лишь времинем и зеркола тье лишь еЁ глоза

в них нет тепла
от приломляемого света
не почувствовать дыхание довно угасшего ветра
не росплакатса как впервие услышав о кровьи нового завето

зеркала , ночь так длинна,
я иду к вам , вглубь самого себя
осветитье путь прошлим...

Холодным пламенем заката
Погас, ликуя, старый мир,
И слёз стозвонное стаккато
Тоской заполнило эфир.

Я выходил из прелой яви
Погасших умерших миров,
И к небу дух змеился навий,
Был тёмен сущего покров.

Одни притихшие берёзки
Смеялись детскою мечтой.
От их красы простой, неброской
Струился отблеск золотой.

Но вряд ли он теперь подарит
Былые тихие миры,
Покуда едкий дым от гари
Мешает прошлое открыть

(с) Борычев Алексей