Фразы

То не ветер шумит за окошком,
И не мглою так кроет массив,
То мой милый, с коллегой Сережкой,
Покидает свой корпоратив...

***

На порожке, едва появляясь,
Ты приветствуешь бодро меня.
Пару раз об кота спотыкаясь,
Мне парируешь фразы - звеня!

На работу когда уходили,
Не скандировал ты так, дружок..
Репетировал всем коллективом -
"С перепод-выподвер-том прыжок"???

И пиджак у тебя интеррре-е-есный...
Так и быть, - пусть проходит в наш дом!
Всё же, сразу - вопрос некорректный...

На склонах горного застолья,
где пир ведет
змеиное раздолье
речных бравад,
средь косм лесных,
что малахитом режут взгляд свободный
и троп глухих,
сходящихся беспутьем грустным,
там я гулял душой богат
и сердцем нерушим искусным…

Там каждой ветреной пылинкой
любовь дышала,
и лежало
в груди моей чистосердечье,
без диалогов, без наречий,
молчанием небесной бездны,
там собирались воедино
восток и запад, север юг,
там все вокруг
кружилось мирно
воспламеняя ясный дух
крылатой...

Поэты делятся на касты:
Одни листы марают пастой,
Есть те, что с клавою тугой.
И есть другой - творит ногой.

Так повелось на свете белом
- Творят Искусство части тела.
Вокруг оттачивают слог
Поэты рук, поэты ног.

Мелькают образы и фразы
Поэта губ, поэта глаза.
Губа погубит, сглазит глаз,
И только таз родит экстаз...

Поэзия... Она ж... Фемина.
У ней есть Стать. И... Сердцевина
- Источник ритмов, гамм и терций.
Была б открыта в Сердце дверца...

Под звон каблуков воспрянули страсти,
Под шелком надежды искрятся мечты.
Улыбки в огне, разведутся запястья.
Сквозь слезные стены мерещишься ты.


Два очо вперед отмерю от жизни.
Сквозь дерзость в глазах отбиваю в виски.
Блестящие щеки так манят харизмой..
Ты в жестком абразо зажат как в тиски..

Уверенным шагом ударю печаль…
Сжимая в коленях раздутые фразы…
безнадежно баррида потянется вдаль..
жар движений, коррида - угаснут все разом

вновь рывок, резкий взмах головою..
вздох...

Хотел блеснуть умом.
Красивый текст составил.
Не думал про потом,
А думал, что прославил
Свой речевой талант,
Связав три фразы в бант.

Я говорил о тех,
Кто был мне мил и дорог
И слушателей смех
В ответ был хрипл и долог.
Мой юмор озорной
Накрыл своей волной

Тех, кто меня любил,
Был добр ко мне и верен.
Я всех их оскорбил
И навсегда потерян
В сердцах их образ мой
В котором я другой.

В котором я такой
Внимательный и чуткий,
С открытою душой
И не позволю шутке
Боль...

Меж нами пропасть и стена безмолвья,
Несказанные фразы, глухая тишина,
«Вчера» внезапно перешло в «сегодня»,
А «завтра» вдруг сольется с «никогда».
Тот вечер был прекрасен как мимолетный сон
И сладен словно бабочки порханье крыльев,
Полился с небосвода звездный звон,
А ветер растворился в тумане листьев.
Один лишь миг – и все могло бы измениться,
Лишь два пути – пусть выберет за нас судьба.
Как Солнцу не дано в луну влюбиться,
В то вечер бросил ты одну меня.

С раскалённых оранжево-красных листов
В небеса отправляет нахмуренный гений
Стайки букв обожжённых и пепельных слов,
Опалённые фразы, золу откровений.

Беспощадная правда, опасные мысли,
Благозвучье хрустальных пленительных строк
Улетают в трубу.
Смотрит вслед им пророк,
Часть души отправляя в надзвёздные выси...

Мне нужно хоть строчку
Сейчас написать,
Хоть букву,хоть точку-
Не в силах начать...

То Муза удрала к другому поэту,
Смешному мальчишке,
К тому же "с приветом".
-Вернись, вертихвостка!-
Не слышит приказа.-
-Поймаю,дождёшься!-
Хохочет проказа...

-Да что же мне делать,
Ты, глупая Муза?
Ведь ты и спасенье,
Но ты и обуза!

Устав от мольбы,
Собираю тетрадки...
Вдруг Муза влетает:
-Привет!Всё в порядке?

-В порядке??? Конечно!!!
Вернулась,плутовка,
Чужих вдохновений и
Мыслей...

Молчанье ли овец, или полет орла
Достойны все ж хоть фразы мудреца,
И боль отдельногот глупца
Наилучшего достойна врача.
Но боль лишь - мы, и овцы - мы,
Лишь мысли в небе до поры...
Так где ж - мудрец, и где же - врач?
Нам дан один лишь, то - палач.
Орел небесный канет в бездну,
Овце молчать уж невпервой.
Неужто столь безразличны небу,
Что это утверждаем головой?

* * *

И пойман в сети рыболов.
На каменщике - каменные плиты,
И те, что играли в богов,
Землей...

Когда стреноженное время
зависло облаком седым,
так ощутимо давит бремя
от слов, которым имя — дым,
мираж, возросший многократно,
томимых жаждой увлекал,
но был в нём свет, или невнятный
лишь тусклой лампочки накал?
Сложился грустной пирамидой
однажды возведённый дом,
он карточный, жизнь незавидна,
влечёт асфальтовый синдром.
Коростой льда покрылось слово,
хотя зима ещё в пути,
сложились фразы бестолково
в фальшивый, старенький мотив.