Философские раздумия

Путь* первый - к Нему.

Вьётся тропинка светла, зелена и пуста
Путнику всякому рада она.
Не факт, что каждый, кто хочет тропинку найдёт.
Часто случается: то "недолёт", то не- "перелёт".


Путь** второй - от Него.

Широкой дорогой, проспектом, шоссе,
словно на смотр иль парад,
Дружно-шумной толпой,со змиЁм на шесте,
бедолаги людишки - прямою шеренгою в ад.

Р.S.
Но близко и скоро всё станет наоборот
Пёстрой толпой по тропинке вышагивать будет
Семи-миллиардный планетный народ...

Есть горячее солнце, наивные дети,
Драгоценная радость мелодий и книг.
Если нет — то ведь были, ведь были на свете
И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ...

Есть незримое творчество в каждом мгновеньи —
В умном слове, в улыбке, в сиянии глаз.
Будь творцом! Созидай золотые мгновенья —
В каждом дне есть раздумье и пряный экстаз...

Бесконечно позорно в припадке печали
Добровольно исчезнуть, как тень на стекле.
Разве Новые Встречи уже отсияли?
Разве только собаки живут на...

Солнца луч лицо потрогал,
И на сердце враз теплей.
В горизонт бежит дорога,
За него уйду по ней.

Там дом солнышка с луною,
Там мир Нежности Зари.
Меня сказка там с мечтою,
У открытой ждут двери.

Без раздумий и условий,
За Порог ступлю ногой.
Пыль Земной дороги смоет,
С души нежность зорь собой.

И мирских забот-печалей,
Тяжкий груз с души спадёт.
И став лёгким в неба дали,
Взлечу, вспомнив я полёт.

Солнца луч лицо потрогал,
Он закатный — не обжёг.
Тёплый, как улыбка Бога...

Бедная, мудрая совушка,
Грустная вечная вдовушка!
Не уродлива, не горбата,
Но всегда и во всём виновата!

А вина её в одиночестве
И винят ещё в злом пророчестве.
Но желанья совы очень скромные,
Хоть глаза у неё и огромные!

Мышка на завтрак, да мышь на обед -
Вот и меню постоянный секрет.
Скажете много для птички такой
С огромной и умною головой?

Изредка гукнет, а чаще молчит,
Сидя на дереве дО ночи спит.
Будто в раздумьях наша сова...
Очень похожа на бюст мудреца!

Если бы я был сильнее –
силой долги б выбивал.

А если бы я был умнее,
то денег бы не раздавал.

Если б родился евреем,
звали бы Мафусаил –
жил бы да жил, не старея,
сколько Господь положил.

Если б не помнить обиды,
шёл бы по жизни, смеясь.

А был бы из бронзы отлитый,
так бы стоял, не таясь.

Если бы видеть заранье,
было бы всё по-уму –
я приложил бы старанье,
только не знаю, к чему.

Знал бы волшебное слово,
выдал бы вам афоризм…

А если б не сняли Хрущёва...

однажды проснулся и понял что умер
исчезло сосущее чувство в груди
нет больше мыслей тупых и заумных
есть только лишь ветер, который свистит
С-с-с-с
свистит свет - пронзая тьму
вакуум открылся взору
думаю – значит живу
люблю – значит Дома!

1.

Скрывается порою красота
Небесным сводом с круглою луною.
Погасшая над нами высота
Обязывает к мирному покою.

До горизонта правит темнота.
Смиряет сном с полнейшей тишиною.
Не ходит даже вечность без следа,
Оставленного всюду за собою.

Ночь как и день имеет свой бюджет,
Где сценой служит данное пространство,
И идеален времени сюжет.

И постоянно то темно то ясно,
Тут исключений бесполезных нет,
Не относитесь к фатуму напрасно.

2.

Не относитесь к...

Бездельник молодой Онегин
в деревню к дяде прикатил.
И там, в поэзии и неге,
он дружбу с Ленским замутил.

А тот мутил с соседкой Ольгой –
в невесты даже произвёл.
И, познакомясь только-только,
к ней в дом Онегина привёл.

Её сестра звалась Татьяна.
Увидев светского хлыща,
она сползла под фортепьяно,
любовным чувством трепеща.

Но на Татьянины признанья
Онегин ей ответил:
«Нет!
Оставь, дитя, свои мечтанья –
тебе всего тринадцать лет!»…

Однажды пылкий...

Один помещик у другого
отжал именье по суду –
там документа кой-какого
не оказалось на беду.

Дубровский – сын того терпилы,
решил соседу отомстить.
Набрался наглости и силы –
и как давай вокруг шерстить!

Он в дом врага хитрО внедрился,
чтобы соседа перемочь,
да на свою беду влюбился
в Марию - вражескую дочь.

«Спокуха, Маша, я Дубровский!», –
до мести так и не дошло,
простил соседа по-лоховски –
опять вражине повезло.

«Спаси меня, разбойник милый!
Меня за князя...

Бродяге в дар один дворянчик
поднёс, поскольку был не скуп,
вина креплёного стаканчик,
да старый заячий тулуп.

Гринёв – так звали мецената –
служить отправлен был туда,
куда лихого супостата
не посылают никогда.
Где офицеры бьют баклуши,
солдаты беспробудно пьют,
где куры в грязных тонут лужах,
и в пушке ржавой гнёзда вьют.

Одна ему отрада – Маша –
её вниманьем одарял.
А комендант – её папаша –
его намёки поощрял.

Но вдруг – БЕДА! – на те посады
напал...