Фигура не пострадала

Расскажи, Петрович, про войну,
Не забытую, но все же старину.
Про войну, которой больше нет
И которой много-много лет.
Расскажи, Петрович, расскажи,
Как ты полз по опаленной ржи.
Как затягивалась страшная петля,
Все горело – тело и земля.
…Он сидит – полумальчишка, полудед,
В телогрейку старую одет.
Вроде и ничем не знаменит,
Густо «беломориной» дымит.
Кипяток прозрачен, как слеза,
Да с хитринкой синие глаза.
Только красные искрятся угольки,
Только резче складок уголки.
Сняв...

Бескрайность снежно-ледяного покрывала
Раскинулась вдоль горных берегов из хвои сосновой,
Образуя на поверхности морской воды соленой
Хаотичные фигуры изо льда прозрачной бирюзы,
Сияющей в морозно-золотых и солнечных лучах.

На снежном полотне прозрачно-бирюзовых льдов
Величаво поднялась скульптура стекольно-ледяная
Золотисто-алого оттенка окутанная синевой небес
В туманной дымке темно-голубой.

В морозной темной синеве небес бескрайних,
В лучах багряно-алого заката переливами...

Как всегда, в заботах проживает
На пересечении путей
Станция,
Как мать,
И провожает,
И встречает
Радостно гостей.
А какие гости здесь бывали!
Ехали сюда и просто шли.
В тесной ожидалке ночевали,
Разговоры долгие вели.
Не однажды в стылые метели
Эти печки белые, как снег,
Александра Исаича согрели –
Очень знаменитый человек.
На минуту тормознёт «московский», -
И к столице через синь и лес.
Говорят, писатель Паустовский
Спал на этих лавках МПС.
И другие гости ночевали...

Жили Дед и Баба без затей.
Захотела Баба вдруг детей –
Колобок в субботу испекла
И его “сыночком” нарекла.
Рос, как на дрожжах, тот Колобок –
Сто раз на день кушал их сынок…

Съел соленья и варенья
Он без совести зазренья;
Хлеб весь съел и весь овес.
С каждым днем растет запрос –
Подавай ему курей
И зажаренных гусей.
Куры, гуси – пол беды;
”Подавай свиней сюды!” -
Не наелся, хочет снова.
Уже в ход пошла корова
И молоденький бычок;
Не наелся, толстячок.

Дед за голову...

Апатия, апатия, апатия,
В тебя нырнул как в омут с головой.
Мне всё-равно, удачи иль несчастия,
Сегодня ждут, в дороге встреч со мной.

Быть может это, просто лишь усталость,
От моей жизни, смысл не вижу в ней.
И безразличья, дарит душе вялость,
Бесцельность всех, моих Земных путей.

Что я на них — ещё одна фигура,
На поле жизни, пешка в Игре Сил.
Не проходная и моя структура*,
Простая запись, дней что я прожил.

В ней нет красы, полёта мысли яркой,
Я часть толпы — обыден, сер и...

Не родись красивой,
А родись счастливой.
Только всё ж красавица,
Больше людям нравится.

А ум, пусть блестящий,
Не подарит счастье.
Не посмотрят вслед,
Коль фигуры нет.

И красотка глупая,
Верховодит групою.
Парни вокруг вьются,
За неё дерутся.

Рядом с нею умная,
Скучная, понурая.
Нет в любви успеха,
И ей не до смеха.

Лучше всё ж красивою,
Умной и счастливою.
Быть, но Свыше Силы,
Всё за нас решили.
Марковцев Ю.

Зарекалась дура
с полною фигурой
- тортиков не кушать,
сыр и шоколад...

Слабая натура,
жизнь без физкультуры.
Все диеты душат,
тяжелеет зад...

Плачет тётя Нюра:
"Я же не скульптура!
Хочется покушать...,
да, на весь оклад..."

Их гештальту, форме, виду,.........,
оформлению, модели, структуре,
качеству конфигураций, (где сумма
частей, была меньше целого,
восприятия образа,....умелого)...
- Ты смог лгкео почрстеь эту фазру?
- Поменял буквы местами, фигуру и
тон, не знаю что будет потом?
- Напряжение невыполненных задач,
не начинай, не имей и не поднимешь
плачь...

...Вижу вазу на столе, в вазе цвет сирени,
В кружке чай парит слегка, свежее печенье.
Книги рядом переплет, -толстовата книга,
Вроде бы морской пейзаж с парусами брига.

Ты в халатике ночном, бархат, но зеленый,
Точит талию твою поясок модневый.
Распустила прядь волос, скромно отдыхаешь,
- Что, сегодня ты одна? -трепетно вздыхаешь.

Шторы волнами пошли, ветерок волнует,
Это мыслями моими в окна твои дует.
Посмотри, тебе махнул, я свое рукою,
Посмотри же, вот он я, небо надо мною...

Тем временам прекрасных дам
и благородных кавалеров,
словесно почести воздам -
в них есть достоинство примеров.

Царил разумный этикет -
в манерах, в том числе в одежде.
А в наше время его нет,
засим, потеряны надежды...

Одна безвкусица сейчас -
кричит, раздувшись, показуха...
Что по-наглее - высший класс,
наружу выставили брюхо.

Где тайна женская? Она
переросла в телес открытость.
Почти совсем оголена
и позабыла свою стыдность...

Обтянут грубые тела,
смешны нелепые...