Её называют

Накатили мысли непрошенные,
Я гоню их прочь как могу.
Я с моей душой перекошенной
От себя куда-то бегу.

Мне навстречу тьма непроглядная -
Я её глотаю как дым.
И вот эту жуть плотоядную
Называют счастьем блатным.

И я бегу, не ведая дороги.
Куда бегу, ей Богу не пойму,
Да и вообще зачем я нужен Богу
В такую тьму, в такую тьму?
Да и вообще зачем я нужен Богу
В такую тьму, в такую тьму?

А кругом дурман, да похмельный бред
И в потёмках бродят стада.
И стада забыли как...

Какое небо! Нет не голубое)
Темно уже. Темнеет рано.
Звезда горит, блестит искрою,
И грусть, тоска. Чего-то жалко.

А так подумать, если помечтать,
Что есть на той звезде,
Чтобы не лгать или не врать,
С фантазией в ином окне,
Там кто-то смотрит на меня,
И даже пусть не на меня,
А на звезду по имени Земля,
Что искоркой в ночи блестит,
И так же с ручкой он сидит)
Или другим) Ну что у них там есть?
Ну, предположим, типа смесь)
Зелёная такая из цветов,
Которые растут...

Моя любовь к тебе – безумье
И с каждым днем, сильнее мой недуг.
Лишь для тебя любимый, нежный друг,
Стараюсь я хранить благоразумье.

Хочу все время возвращать назад
Тот день, когда мы встретились с тобою
Прошу тебя я. Стань моей судьбою!
И я забуду, что такое ад.

Любовь сумеет все! Мы у любви во власти.
Я от нее лечиться не хочу.
Когда прильнешь к надежному плечу,
Все это называют – счастье!

Однажды будет это утро –
Я выйду на его порог,
Увидеть, как читает Сутры
Всепламенеющий восток.

Из пробудившегося мира
Я, только этим и живой,
Напьюсь чудесного эфира,
Что называют Красотой.

Здесь миллиарды лет в минуте!
Здесь дремлет злая суета,
Здесь с каждой вещи, с каждой сути
Снята обычности фата.

Здесь, погрузившись в созерцанье
Земного инобытия,
Проснусь, не приходя в сознанье,
И окажусь – уже не я!

Ты пришла. Да теперь мы встречаемся только ночами,
Лишь в моих неспокойных и мозг будоражащих снах.
Молча, вечности тень пролегла между нами
И с тобою находимся мы на полярных мирах.

Жизнь и смерть, суть – два мира различных.
Если жизнь это свет, значит смерть это мрак,
Мы, рождаясь, горим, а затем затухаем, как спичка,
Смерть, как данность, приемля, душой не приемлем никак.

Говорят, мама, будто бы жизнь есть и в мире загробном
Жизнь загробная, или как там называют ее.
Только если...

И брел по лесу снежному в тиши
Медведь печальный, сброшенный с небес.
Он к миру на свидание спешил,
А впереди лишь сумрак был и лес.
И белый волк навстречу выходил,
И шел за богом молча в эту даль,
А там, где город древний возводил
Когда-то князь, осталась лишь печаль.
Чужие храмы прятались в снегу,
И русичи о боге позабыли,
- Но я княжну одну уберегу, -
Он волку говорил, и вьюги выли.
2.
- Да где ж ее теперь убережешь? -
Печальный зверь вздыхал, от воя злея.
- Смотри-ка сам, уже...

Сегодня на рассвете,
Чуть задрожали звёзды в небе, тая,
А утро мне в лицо зевнуло лёгким ветерком,
Свободною стрелою, пробивая синь, промчалась птичья стая
И кровью налился восход, утираясь туманным платком.

«Грядёт! Грядёт!» — затрепетали рощи.
Звериный рой ревёт и метит в бой,
И мы, подобные кустам, обезвоженные и тощие,
Пригибаясь от ветра к земле, теперь, как щитами,
Укрылись зелёной листвой.

Нас сотни и тысячи, рассыпавшихся по пустыням,
Тихий шелест листвы сменился лязгом...

Есть дети Солнца, сестры Дня -
Они как бабочки порхают -
Что жить не могут без огня
И обжигаясь не сгорают

И снова зАри льют во тьму...
Но, чтоб их крылышек коснуться,
Хотя б на миг и самому
Придется в пламя окунуться

Пока одни они пылают -
Не схватишь голыми руками,
Не потому ли называют
Их Огненными Мотыльками?

Вечером, ночью, днем и с утра
благодарю, что не умер вчера.

Пулей противника сбита свеча.
Благодарю за священность обряда.
Враг по плечу - долгожданнее брата,
благодарю, что не умер вчера.

Благодарю, что не умер вчера
сад мой и домик со старой терраской,
был бы вчерашний, позавчерашний,
а поутру зацвела мушмула!

И никогда б в мою жизнь не вошла
ты, что зовешься греховною силой -
чисто, как будто грехи отпустила,
дом застелила - да это ж волжба!

Я б не узнал, как ты утром...

Все началось гораздо раньше,
Чем всякий думает сейчас.
Все началось с той самой фальши,
Что исказила Неба Глас.

Тогда гонимый по Египту
Народ нес тяжкое ярмо,
И жрец один по манускрипту
Был предназначен для него.

Он был достойным человеком
В храме близ древних пирамид,
И с детства мыслил о великом,
О том, что вечность охранит.

Им суждено было сойтися
С тем, чтоб людей расшевелить,
С тем, чтобы кровью обагрился
Наш свет, что нужно обновить.

Он был тогда довольно молод,
Но...