Его времени че

Там в краю джигитов статных
Шумных рек и башнь высотных
Среди скал у родника
Черноокая краса

Не спеша кувшин качая
Ручкой ласково плескает
Хладны брызги, блеск свинца
Солнца луч играется

Уловил момент художник
Кисти раб, сунны безбожник
Потянув за повода
Времени сдержал коня

Чтоб вдохнуть родного бриза
Умеренного каприза
Мог любующийся я
Хоть картина не моя

Ей одной принадлежу я
Воли цепью скован я

Всегда я буду ждать только тебя,
Только одним тобой я буду жить.
Преграды времени я буду побеждать любя,
И слёзы горькие смогу я пережить,
Останусь стойкой и счастливой навсегда,
Если не скажешь ты, что нужно уходить.
Ведь я погибну без твоей любви тогда.
И не смогу ни кого больше так любить.

Хотел бы я представить себе Истину?
Где образ взять? Из памяти моей?
Куда бы ликом взора я не кинул,
Одни лишь отпечатки от идей.

Тогда пойду другим путем -путем творения,
Я помню следа творчества печать.
И проплывут передо мной стихотворения,
Которых мне еще и не начать.

А Истину представлю - познания плодами,
Познаньями добра и зла и сути всех вещей.
И хоть светила и вращаются веками,
Бессмертен только сказочный кащей.

Теперь плоды я наделю телами,
И первый плод я назову...

В бледнеющем небе
Чернильное Солнце.
Холодный зыбучий песок.

Изломанность линий.
Пространства уклонность
И времени жалкий кусок.

Свершилось. Дождались,
Того, что желали:
Разрушили связь бытия.

В бледнеющем небе
Парят сиротливо
Две тени: твоя и моя.

Обвален, мелок – явно русский,
Оплыл, замшел от времени окоп.
Порос травой густою бруствер.
Анфас к нему оскален дойче дот -

Былою силой грозно дышит,
Глядит в упор провалами бойниц?
Как будто, посвист пули слышен,
Среди травы, сквозь щебет мирных птиц.

Так, словно снова кто-то грудью,
Стволы закрыть готов в сей смертный час.
Разрыв! Рывок, сквозь трупов груды…
Пронзён пунктиром пулеметных трасс.

На нити фронтовой колючки
Глядят мертвО, остывшие глаза,
В руке зажат от дома...

Все те слова, что ты сказал мне,
Словно выстрелом сердце убил.
И много времени пришлось ждать мне,
Чтоб кто-нибудь ту рану залечил.
И знаешь, ведь нашёлся человек,
Такой надёжный, добрый и родной.
Он нежный лёгкий словно снег,
Он прям, как я хотела, он такой.
Он подарил своё сердце, свою любовь.
И моя душа обрела покой вновь.
Я не плачу больше по ночам.
И не расстраиваюсь теперь по мелочам.
Но всё же меня мучает вопрос:
Зачем, тогда не правдой ты оброс?
И как тебе теперь с другими...

Рожденный в боли и прелюдии звереныш
Долга ожидаемый и всеми ненавидимый
Раб земли и неба, текущей воды и времени.
Время подвластно над ним .
Он попадает в среду ожидания и выбора.
Становясь взрослее душа чернеет
Жизнь пробивает в первые муки.
О разврате и боли за честь.
За постоянство, за волю, за нежность.
Но он подрастает с иглою в душе.
Пытаясь понять и простить.
Но его добивают пытаясь унизить.
Что он не такой рожденный от темного неба.
Живущий в плоти и образе каждого...

Нам жизни часов не подвластны ключи.
Хронически времени не хватает.
Разлука недельная нам выпадает,
Синхронно о ней мы с тобою молчим.

Ты скоро увидишь Златую Прагу.
Помнишь, когда-то там были вдвоем.
А я буду портить стихами бумагу,
Пытаясь сказать, то, что в сердце моем.

Короче чтоб стали часы расставанья,
Об этом бегущее время молю,
Чтоб рядом со мной и на расстоянии
Ты знала всегда, что тебя я люблю.

Строго повинуясь времени законам,
Липа распустилась над моим балконом.
Цвет ее не ярок. Запах – наслажденье.
Это, как подарок мне на день рожденья.

Как далеки мои «когда-то двадцать пять».
Я знаю времени до «Happy end» в обрез.
Как вспышка жизнь, ее уж не воротишь вспять,
Так древа кОроток колец годичных срез.

Как мало, коли жизнь всего лишь только миг,
Твои полмига, еще ждущих, впереди,
«Рожденье – смерть» - маршрут, как краткий света блик,
Вдруг понимаешь после сорока пяти,

Когда уже наполовину отгорел.
Так страшно! Тянет оглянуться... Есть ли след?
И сколь среди людей таких, кого согрел,
Любил, рукой своею охранил от бед...