Его вине

Давай мы просто тихо помолчим…
Карандаша нетОченый огрызок
Слова на лист бросает, будто брызги…
Но грифель – всё же стОит наточить…

Мы помолчим с тобой о тишине,
Той, бессловесной, тем прекрасной,
Что спелой ягодой в вине
Вернётся послевкусьем ясным…

Мы помолчим, сквозь мир, издалека,
Касаясь только взглядами в ночи…
Качнутся, расступаясь, облака,
А мы с тобой тихонько помолчим…

Быкуют нелюди в Георгиевском зале,

Иудами народ родной поправ, в хмельном забвении последнее отняв,

Сосцы златой мамоны ублажая,

Хвалились пьяно, у кого из них на смерть сирот и хилых стариков поболе прав.

Быкуют нелюди в Георгиевском зале,

Под звон хрустальный тонет страх в вине.

Их души черные под сводами стенают,

Запроданные в рабство сатане.

Быкуют нелюди в Георгиевском зале…



О, вы! Распять готовые соседа за поцелуй тельца златого,

Не ведая беды души во...

Влюблена. Увы... Я каюсь...
Что, скажи, поделать мне,
Если грусть свою пытаюсь
Утопить в хмельном вине?
Если с мыслью просыпаюсь
Только лишь о нём одном,
Губ его во сне касаюсь,
Если ночи стали днём?
Я б к нему сейчас умчалась
Только,.. будет ли он рад?
А узнать, такую малость, -
Мне седины не велят...

Тому, кто томится от жажды,
Рассказ мой о давней вине:
Однажды – послушай – однажды
Любовь приходила ко мне.
Она попросила напиться,
Присев на крылечко мое,
Но я не дала ей водицы,
Я раньше спросила ее.
Я раньше ее расспросила,
Откуда она и куда.
Я раньше ответить просила,
Какая нужна ей вода.
И глянув печально и косо,
Сидела любовь у огня,
Ответила мне на вопросы
И тихо ушла от меня.
И если – послушай, послушай!
Она постучит тебе в дом –
Ты раньше отдай ей...

Зачитываюсь грустью песен Блока,
И слушаю полночную Луну...
Когда Душа печалится жестоко,
Веду с собой отчаянно войну.

Скрываясь в створки раковины грубой,
Тону на самой дальней глубине,
И алой тенью падает на губы
Та истина, которая в вине…

Из давних строчек наблюдает строго
За маетой Души Поэта след…
Через свои холодные сугробы
Бреду, ещё надеясь на ответ…


***

Ах, какое Лицо, строгое…
Ах, какое Лицо, бледное…
Свет из глаз до глубин трогает,
И рыдает Душа, бедная...

Мой бог, на что опять надеюсь?
Ты сам сказал, что мы друзья…
Сказать хочу, сказать не смею,
О том, что говорить нельзя.

Ты уходил, я не держала,
Лишь взгляд молил: «Остановись…!»
И мысли в прошлое бежали,
Крича былому: «Повторись!»

Я залпом пью все наши встречи,
В них хмеля больше, чем в вине.
И вновь стремясь к тебе навстречу,
Горю, горю… в своем огне.

Был прав поэт, о чем мы судим?
Ты лишь вторил ему смелей:
«Чем меньше женщину мы любим,
Тем больше нравимся мы ей…»

Что называют мудростью? -
красивое словцо,
что к месту сказано когда-то,
и жизненный подход чужой,
и взгляд глубокий странновато;
безветрие лица
в любые непогоды.
Вы знали мудреца?Ошибка он природы?
Накоплен опыт, знаний весь багаж
спешим повсюду применить,
порой блистая
в обществе гламурном,
но чаще блеск тот режит глаз,
не настоящий он, мишурный.
И знает каждый слабого влечет
К тому кто посильнее,
а сильный в слабости его
уверенность свою черпает,
Так что же всяк мудрец...

Перебирая путь жизненный свой,
Мне представляется шахматный бой.
В жизни моей много схожего с ним.
С вами делюсь размышленьем своим:

Белый король - это, вроде бы, я;
Армия белая, тоже, моя.
Чёрный правитель коварный и злой
Из темноты наблюдает за мной.
Хочет запутать меня, обмануть,
Чтобы на шее петлю затянуть.
Должен признать: я несильный игрок –
Делать ходы помогает мне Бог.
С этой поддержкой я не уязвим.
Но невсегда я советуюсь с Ним.
В том и беда: увлекаюсь порой...

Порою время словно вечность,
А иногда года - мгновенье,
Продляя грани в бесконечность
Стареем мы без сожаленья.

Порою истинное "Я"
Мы выставляем на показ,
Ведь жить под маскою нельзя,
На жизнь не открывая глаз.

Мы чувствам волю не даём
И говорим,что в сердце камень,
Мы никогда не признаём,
Что чувства лишь играют с нами.

Мы говорим ..."Нас не сломить"
И трудностям идём на встречу,
Мы всех стараемся простить,
Но не становится нам легче.

Судьбу читаем по ладони,
Чтобы...

Пора забросить грусть на полку
И истину искать в вине.
Отправлю совесть в самоволку,
Ведь правда нынче не в цене.

Как и всегда, пируем лихо
Во время трусов и лгунов,
А в кабинетах трутся тихо
Стада паркетных шаркунов.

Сортирных сплетен злые зерна
Дадут великий урожай.
И снова стало не позорно
Друзей из зависти сажать.

Дверей балконных перекличка
Чужой подхватит разговор.
В ночи умрет, сгорая, спичка,
Закончив полуночный спор.

Огни последнего трамвая
Свой трудный...