Его сущностям и ипостасям

Внешность всего лишь витрина,
Сущность пойди, разгляди!
Станет ли целым единым
Если вся жизнь впереди?
Душу родную непросто
В пёстрой толпе отыскать.
Вред ограничивать доступ
Виден на белых висках.

Время серьёзный соперник,
Юность достойна побед.
Сколько же встретится терний
На полдороге к себе?
Чтобы найти человека,
В поиски душу вложи.
А заменить её некем,
Или жить дальше во лжи...

20.09.2021

Ты слышишь слова, но не слышишь душИ,
Прости, но мы разные очень с тобою.
Прости и меня, осуждать не спеши,
Не меряй весь мир и меня в нём собою.

Мой мир — это ветер, трава и цветы,
В нём вольном и диком, нет логик расчёта.
Его буйство форм, не поместишь в них ты,
Живых обтесав, убивают тем просто.

В моём мире много, оттенков и красок,
А ты признаёшь, только «нет» или «да».
А я и став взрослым, ищу путь в мир сказок,
И разные мы — как огонь и вода.

Мы разные, но — мы одной всё...

Девушка на шпиле… Тёмный свод
неба ленинградского клоками.
Ас фашистский очередью бьёт,
разрывая душу с облаками.
.
Взгляд глаза в глаза! Бессилен враг!
Жив кораблик с золотым отливом.
Пулемёт замолк. Не сброшен стяг:
спрятан, слился с маской сиротливой.
.
А внизу тень смерти серой мглой.
Город мой любимый, милый страшен.
Стал неузнаваемым порой –
зданий строй войной обезображен.
.
Дни и ночи голод, холод, тьма.
Жгут зенитки ад прожекторами.
Цепи рвёт блокадная тюрьма
рёвом...

А мне снова не хочется утром,
Возвращаться из снов в мир Земной.
Жить ненужности всем в мире чувством.
В серых буднях пустой суетой.

Люди в них носят маски на лицах,
Скрыв под ними их сущности знак.
Правит ими незыблемый принцип:
Ничего, им не даст мир за так.

И за страсти порок и проступок,
Мир возьмёт, в нём назначив, трибут.
И теряет вдруг ясность рассудок,
Познав боль неприятных минут.

Неизвестны в нём смертным расценки,
И возможностей жизней предел.
И душе в теле тесно...

Миг падения,
И удар глухой.
Век Забвения,
Темноты покой.

Опадём листвой,
С Древа Жизни мы.
Упадём душой,
В непроглядность тьмы.

А нам хочется,
За Пределом дней.
Не закончиться,
Сущностью своей.

Мы в себе умом,
В послесмертии.
Веру создаём,
В душ бессмертие.

Но хотим иль нет,
Сможет взглядом смерть.
В нас и тьму и свет,
В плоти тел стереть...
Марковцев Ю.

Сад цветущий и сад увяданья

Все, что держит в ладонях земля –
Сад цветущий и сад увяданья –
Опрокинет людское желанье
Ось земную на запад клоня.
Осквернит, прислоняя рукой
К белым щекам святыни Покоя.
За густою черною кровью
Тянет бешеный след за собой.

Затуманит туманом глаза –
Все глядеть им под образа,
Не глядя на пустые сомненья,
Гордо всматриваясь в откровенья,
Свою ношу рукам донести,
На забвенье слова обрекая,
К Вознесению у самого края,
На краю безымянной земли...

Молитва

Да святится имя Твое
Молением чуждым, зыбким.
Да святится имя еще
Зажженною лампой.
Да святится имя Твое
Чертогом и пылью.
Да святится имя еще
Постом и пустынью.
Да святится имя Твое
Добровольным причастием.
Да не осквернится имя еще
Чужим именем.
Да святится имя Твое
Свечой неустанной.
Да не сгорится имя еще
Молитвою.

1989

* * *

Светлая дорога
Заросла полынью.
Слева от острога
Справа от гордыни.
От горы высокой
Протекла в низину.
Темнотой далекой...

Душа и тело, дух и бесконечность –
законов вечность совершенствований форм:
Божественной, телесной, звездно-млечной.
Труды пусты дешифрований высших норм.
Попытки разума Земли беспечной –
пена от волн и брызг в непостижимый шторм.
Пред космосом слепой, бесчеловечной
спешим расплавленною массой в жизни горн.
.
Далёк, непознаваем, не изведан
мир трансцендентный – он за стенами границ
земных понятий, опытам не предан.
Пытливый ум до знаний, сути не проник.
Архиепископ Войно-Ясенецкий...

За шагом шаг и пройденный этап,
Мы подчеркнём, невидимой чертой.
В днях избежав, беды колючих лап,
Всё назовём, что было в них судьбой.

А мир опять, как и во все века,
На людях ставит, метки свой-чужой.
И на моей, душе кричит тоска:
Друг не был другом — знак на мне другой.

Как оказалось, друг национальность,
Мою вдруг начал, ставить мне в вину.
И возомнил, что эту признав гадость,
Я повинюсь и голову склоню.

Но я виновен, в том лишь, что наивен,
И верю в наций равенство и всех...

Я в нём ошибся — лишь снаружи,
Был глянец, а внутрях — дерьмо.
Переживу — бывало хуже,
А тот, с дерьмом не враг, а чмо.

Чмы они хитрые — не всяких,
Враз разглядишь и поймёшь гниль.
Их сути скрыв, словечком ярким,
Они пускают в глаза пыль.

Но чмо есть чмо, сколь не скрывало б,
Под ложью суть свою оно.
Его поганое начало,
Всплывёт внаружу всё-равно.

Не так уж много их на свете,
Прогнивших сущностью своей.
Но чтобы грусть знать, хватит встретить,
Нам и одно чмо, средь людей...